Архитектура — это больше не про здания: Спекуляции на тему будущего на биеннале в Венеции

Создавать биеннале архитектуры в Венеции — это, в сущности, тавтология, ведь город сам по себе является перманентной выставкой с его стрельчатыми окнами, красным кирпичом и лепниной. Однако после продолжительного молчания, в которое погрузилась Венеция из-за пандемии, биеннале все же состоялась. Кораблики-вапоретто, похожие не то на консервную банку, не то на бутерброд, деловито причаливают к пристани Сан-Марко, где в очередной раз представлено то, после чего мир не может остаться прежним.

Куратор биеннале, ливанский архитектор Хашим Саркис, главной темой выставки определил вопрос «Как мы будем жить вместе?». Ведь извечная проблема архитектуры — то, что думает она прежде всего о непосредственно зданиях, их красоте и формах, а не о людях, которые должны в них жить. Нынешняя же биеннале говорит нам, что город — это не стены, не бетон, а свободное пространство между ними. И что архитекторы должны думать о будущем, о том, как использовать новые технологии, но при этом заботиться о планете, о людях.

В результате основная кураторская выставка, как по мне, стала довольно неровным собранием спекуляций на тему будущего, которое решили заселить представителями всех национальностей, социальных слоев, гендерных ролей, а также разнообразными видами животных и растений. Много говорили, например, о водорослях, которые можно использовать как биотопливо, строительный материал и даже как еду будущего, — образцы мы пробовали прямо на ступеньках венецианского канала. Также о пчелах, которых можно научить строить соты по заданному макету, а значит, создавать с помощью насекомых скульптуры и даже архитектуру из воска. О подобных вещах еще лет десять назад писал в своей книге «Биодизайн» Уильям Майерс, но они по-прежнему актуальны.

Кураторская выставка стала довольно неровным собранием спекуляций на тему будущего.

В одном из сюжетов биеннале рассматривали, что ожидает здравоохранение. Отдел Арсенала, где проходит выставка, закрыли ширмами, предложив посетителям лечь на каталку и посмотреть фильм о будущем медицины — цифровой, управляемой алгоритмами. И хоть все это выглядело мрачновато, выпустить из рук тяжелый выставочный каталог и немного полежать оказалось даже приятно. Также выставка затрагивала темы сокращения городов, колоний на Марсе, показывала растения из доисторического прошлого, воссозданные с помощью генетической расшифровки. При этом никто почему-то не использовал трендовую виртуальную реальность.

Национальные павильоны

Некоторые страны в своем павильоне пытались разобраться с тяжелым наследием прошлого. Среди них — Венгрия, где все еще стоит вопрос, что делать с объектами, построенными в эпоху тоталитаризма. Португальцы же говорили о своей спорной архитектуре — модернизме. Они сопоставили интервью Ле Корбюзье, который подробно рассказывал о проектируемых им зданиях и о его вере в светлое будущее, с вырезками из газет разных лет: публикации посвящены проблемам этих кварталов, превратившихся в полуразрушенные криминальные гетто. Отрывки из статей напечатали на металле с зеркальной поверхностью, и в них отражалось венецианское палаццо с высокими потолками, деревом и шелковыми обоями.

Один из самых оптимистичных павильонов организовали датчане. Они построили целую систему водоочистки: перегоняли воду прямо из каналов Венеции, пускали ее по мини-каналам, прорезанным внутри самого павильона, выращивали на этой воде лекарственные растения и готовили посетителям чай из нее же.

Представители России создали некий форум, где объединили статьи всех на свете обо всем на свете. Также в павильоне были видеоинсталляции о говорящих деревьях будущего, компьютерные игры, в которых можно разбомбить арт-галерею, а еще публикация про перестройку самого павильона, где он описан как личная деревенская усадьба, о которой именно поэтому и стоит позаботиться.

Нидерландцы продемонстрировали лабиринт, составленный из ярких полупрозрачных тканей. А на соседней выставке другое архитектурное бюро, также из Нидерландов, показывало проект массовой застройки в Африке. Но отчего-то, невзирая на климат, местные особенности и культуру, предложило сделать его довольно плоским, как в пригороде какого-нибудь Эйндховена.

Англичане сделали удивительное: воспроизвели образы публичных пространств, приватизированных разными бизнесами. Посетителям предлагали поучаствовать в своего рода игре, где искусственно созданная реальность казалась реальнее жизни. В турецком павильоне покрыли все, даже обычные предметы вроде лопат и тележки, желтой краской. Увековечив обыденное, таким образом показывали, что даже оно когда-то станет частью истории и будет представлять интерес для потомков. В немецком павильоне вся выставка состояла из QR-кодов, отсылающих зрителей к видеороликам, то есть, по сути, она даже не была привязана к пространству и помещалась в телефоне. Зато про будущее можно было узнать, что в 2038 году люди станут жить в достатке и счастье, без войн.

Проблема традиционных выставок архитектуры в том, что они часто состоят из скучных макетов и не нацелены на широкую публику.

Проблема традиционных выставок архитектуры в том, что они часто состоят из скучных макетов и не нацелены на широкую публику, — таким, например, был павильон Бельгии. Французы же показали видеоинсталляцию с «живой жизнью» внутри архитектурных построек в разных частях света, словно это какой-то удивительный феномен.

Американцы, в отличие от других, не пытались критически осмыслить прошлое, а просто гордились им, создав целый павильон и даже мебель внутри него по образцу деревянной «быстрой архитектуры». Однако уже на второй день предпросмотра деревянные стулья изрядно шатались. Представители Японии решили разобрать буквально в щепки случайно выбранную деревянную хижину и переправить каждый из пронумерованных и каталогизированных фрагментов в Венецию. В каталоге упоминалось, что без трудностей на таможне не обошлось.

Будущее здесь

Пожалуй, главная выставка для меня случилась не в рамках биеннале, а просто в Венеции в то же время. В фонде V-A-C на набережной Дзаттере проходила резиденция и размещалась постоянно пополняемая экспозиция о «недобывающей архитектуре». За этим термином кроется идея, что нет больше необходимости добывать камушек из одного места, сделав это место более уродливым, чтобы положить камушек в другое место, сделав его более красивым и обустроенным. Вместо этого стоит придумать новые способы генерирования материалов — из пластика, тех же водорослей, отходов и даже навоза. Также можно создавать криптовалюту, чтобы леса сами выкупали себя из «рабства», где они рискуют быть уничтоженными предприимчивыми дельцами. Или, например, делать бетон с минимальным выбросом углекислого газа. Американский архитектор Джоахим Митчелл рассказывал резидентам о том, как вырастить готовые дома из деревьев, а также создать ферму сверчков, которые скоро станут едой будущего — причем близкого будущего.

Можно создавать криптовалюту, чтобы леса сами выкупали себя из «рабства», где они рискуют быть уничтоженными предприимчивыми дельцами.

Тему следующей биеннале, на этот раз по искусству, уже объявили, и звучит она как «Молоко мечтаний». Это термин из книги Леоноры Каррингтон о том, что каждый может в любой момент преобразиться и стать кем-то другим. Возможно, такая «текучая идентичность» — и есть будущее человечества. Звучит волнительно, и хочется верить, что никакие катаклизмы больше не прервут двойную спираль венецианских биеннале.

Все фото, если не указано иное: Ирина Попова