Миллиарды на ветер: Почему построить город-утопию невозможно, но архитекторы продолжают пытаться

У датского архитектора Бьярке Ингельса есть амбиции, которые выходят далеко за рамки обычного архитектурного проектирования: он хочет создать генплан для всей планеты (Masterplanet). Сейчас же Ингельс занимается дизайном футуристического города Телоса в пустыне на западе США по заказу миллиардера Марка Лора. Согласно задумке Лора, поселение на 5 миллионов жителей будет не только построено по принципам устойчивого дизайна с беспилотными электрокарами, вертикальным озеленением и пешеходной инфраструктурой, но и продемонстрирует новую форму общества в «наиболее открытом, честном и инклюзивном городе мира». В системе, которую пропагандирует Лор, все жители являются совладельцами городской земли и совместно принимают решения.

Подобные попытки построить идеальный город с нуля неоднократно оборачивались провалом или не оправдали всех надежд. Стремления создать идеальное общество пока тоже не привели ни к чему хорошему. Однако утопические проекты имеют вполне реальное влияние на наш несовершенный мир, и прекращать мечтать человечество, судя по всему, не собирается.

От Возрождения к промышленной революции

Утопию придумал британский мыслитель эпохи Возрождения Томас Мор — так он назвал остров, где существовал идеальный, на его взгляд, государственный строй. С тех пор этим термином характеризуют любые проекты идеального общественного устройства. Однако Мор был далеко не первым утопистом и вдохновение черпал в работах древнегреческих философов, в частности «Государстве» Платона и «Политике» Аристотеля, где те описывали идеально устроенные города-государства.

Ренессанс с его вниманием к Античности и увлеченностью гуманизмом после беспросветности Средних веков породил новую волну интереса к идеям утопизма, а также к их реализации на практике. Последователь Мора, итальянский монах-доминиканец Томмазо Кампанелла, в своем произведении «Город Солнца» одним из первых описал тот самый идеальный город. Он расположен на холме и, чтобы его было удобно защищать, имеет радиальную структуру. Через него проходят две основные улицы, тянущиеся с юга на север и с запада на восток.

Именно таким в эпоху Возрождения видели идеальный город: крепостью. Пример практической реализации подобной идеи — Пальманова в Италии. Заложенный по заказу правительства Венецианской республики в 1593 году на границе с владениями Османской империи, город должен был стать образцовым форпостом христианского мира. В крепости, имевшей форму правильной многоконечной звезды, имелось все необходимое для проживания нескольких тысяч человек, включая театры и музеи.

Но люди не горели желанием срываться с насиженных мест, чтобы перебраться в опасную пограничную зону, поэтому правительство республики было вынуждено заселять город бывшими каторжниками. Однако в XVII веке Венеция растеряла остатки своего величия и самой независимости, а Пальманова утратила стратегическое значение и перешла в руки Габсбургов. Сейчас город является частью наследия ЮНЕСКО и местом постоянного проживания для 4,5 тысячи человек.

Новая волна интереса к утопическим идеям пришлась на конец XVIII века. В Европе начиналась первая промышленная революция, которая полностью изменила экономическую структуру общества и, соответственно, требовала новых планировочных решений. Один из ярчайших примеров урбанистического утопизма того времени — проект солеварни Арк-э-Сенан во Франции. Архитектор Клод-Николя Леду стремился создать идеальный рабочий поселок для добычи и обработки соли.

В центре круглой структуры, согласно плану, должен был находиться дом управляющего, рядом со строением — цеха для производства соли. По краю окружности располагались жилища рабочих. Проект успели реализовать лишь наполовину, в виде полукруга: завершению помешала Французская революция. Солеварни успешно функционировали вплоть до начала ХХ века, а сейчас также включены в список ЮНЕСКО.

Создать собственную утопию пытался и крупный американский промышленник Генри Форд в 1920-х годах. Он инициировал строительство в бразильских джунглях поселка Фордляндия, где американские рабочие должны были заниматься культивацией каучука, необходимого Форду для автомобильной резины. Все пошло не так, когда оказалось, что жить по высоким моральным стандартам, которые выдвигал предприниматель, никто не собирается: без алкоголя и публичных домов простым американским и бразильским работникам в джунглях было очень скучно. Также Форд просчитался с производством каучука. Деревья гевеи, из которых его добывают, высадили неправильно, и они плохо росли. Поселок был основан в 1927 году и буквально за несколько лет пришел в упадок.

Утопический модернизм

Утопические градостроительные идеи начала ХХ века связаны в первую очередь с автомобилизацией. У великих архитекторов той эпохи Ле Корбюзье и Фрэнка Ллойда Райта были свои взгляды на дизайн идеального города. Согласно концепции Райта, названной «растянувшимся городом» (Broadacre City), каждый должен иметь свой собственный сад; соответственно, в представлении архитектора идеальное поселение состояло из одинаковых приватных участков, размером в акр (около 4 тысяч квадратных метров), сообщение между которыми осуществлялось по автомагистралям. Ле Корбюзье предполагал, что в его «Лучезарном городе» люди станут селиться в отдельно стоящих блоках, «машинах для проживания», а районы будут иметь четкое разделение по функциям: жилой, промышленный и так далее. Основные коммуникации здесь тоже были бы рассчитаны на автотранспорт.

Несмотря на то что проекты Райта и Ле Корбюзье не были реализованы, они оказали значительное влияние на градостроительство после Второй мировой войны. Концепция Райта во многом предвосхитила появление и расцвет американской субурбии во время экономического бума 60-х. Идеи Ле Корбюзье легли в основу модернистского городского планирования, следы которого можно найти по всей планете, где что-либо строили с начала 1950-х и до конца 1980-х. Оба подхода сейчас переживают кризис: в XXI веке стало очевидно, что ориентировать город на личные автомобили — плохая задумка.

Пожалуй, наиболее масштабным примером попытки реализовать модернистскую утопию на практике является Бразилиа. Устав переносить столицу из Рио-де-Жанейро в Сан-Паулу и обратно, власти Бразилии решили построить новый правительственный город посреди джунглей. Поселение, спроектированное архитекторами Лусио Костой и Оскаром Нимейером в 1960 году, имеет очертания парящей птицы, а его центральная часть заполнена действительно впечатляющей модернистской архитектурой. Однако со временем Бразилиа, как и любой другой латиноамериканский мегаполис, обросла районами фавел и элитной приватной застройки, а основной проблемой города остается автомобилецентричность и, как следствие, плохая пешая доступность объектов.

В социалистических странах тоже предпринимали попытки создать утопию. К примеру, Новая Гута, которая сейчас является районом Кракова, была задумана как город — витрина социалистического строя, населенный работниками крупного металлургического комбината. С высоты Новая Гута чем-то напоминает Версаль с парками и дворцами. Сейчас это престижный и комфортабельный район Кракова. Хотя, возможно, будь Новая Гута оторванной территориально от крупного города, ее могла бы постигнуть печальная судьба монофункциональных промышленных поселений, переживающих кризис в постиндустриальную эпоху.

Ближе к природе

Во второй половине ХХ века из-за усугубляющихся экологических проблем утописты обратили свое внимание на формат экопоселений. Итальянский архитектор и преподаватель Университета Аризоны Паоло Солери в 1969 году спроектировал город Аркозанти на основе изобретенной им же концепции аркологии — комбинации архитектуры и экологии. В нем Солери хотел совместить комфорт городской жизни и минимальное воздействие на окружающую среду.

Все дома в Аркозанти ориентированы на юг, чтобы получать максимум света и тепла, а их планировка продиктована рельефом. Дорог здесь нет: чтобы попасть на работу, жители просто спускаются с верхних этажей своих домов на нижние, где и расположены общественные и офисные пространства. Паоло Солери мечтал о городе без автомобилей, и в этом смысле можно сказать, что его идеи все еще остаются актуальными.

Футуристические здания начали возводить к северу от Феникса в 1970-м, однако в итоге Аркозанти построили лишь на 5%: для реализации проекта банально не хватает средств. Сегодня постоянное население утопического города в аризонской пустыне составляет около сотни жителей. Тем не менее ежегодно сюда приезжают десятки тысяч человек, желающих поближе познакомиться с аркологией и дизайнерскими подходами Паоло Солери.

По мнению американского промышленного дизайнера и футуриста Жака Фреско, города нового типа, подобно ренессансным идеальным поселениям, должны иметь радиальную структуру. Как и Солери, Фреско был противником автомобилей. Согласно его проекту «Венера», разработанному еще в 1994 году, весь транспорт в идеальных городах электрический и беспилотный, а дома — напечатаны на 3D-принтере.

В утопических поселениях Фреско не будет органов власти — их заменят суперкомпьютеры, способные принимать сугубо рациональные и наиболее полезные для общества решения. Также футурист считал, что все ресурсы планеты надлежит признать общим достоянием человечества, а доступ к ним должен стать свободным и не предполагающим денежного обмена. Фреско назвал эту модель ресурсно ориентированной экономикой.

Экспериментальный центр «Венера» сейчас функционирует во Флориде и имеет статус автономного поселения.

Ярмарка тщеславных идей

Для реализации масштабных градостроительных проектов требуются немалые средства, потому воплощение утопий на практике — прерогатива богатых: людей либо государств. В наше время такими ресурсами обладает, к примеру, правительство КНР, проводящее масштабную урбанизацию в последние несколько десятилетий. Бюро итальянского архитектора Стефано Боэри по заказу китайских властей разработало проект «города-леса» Личджю, который состоит из многоэтажных домов с террасами, покрытыми растительностью. Вертикальное озеленение — фирменный стиль Боэри. До этого в Милане он спроектировал зеленый небоскреб, здание с деревьями на всех этажах. Личджю стал попыткой масштабировать идею на целый город. Предположительно, здесь будет 40 тысяч деревьев и около миллиона растений более чем 100 видов.

Проект инновационного и экоориентированного поселения на 30 тысяч жителей пока находится на стадии концепции и остается каплей в море на фоне однотипных городов-миллионников вроде Ордоса во Внутренней Монголии, которые в Китае продолжают возводить по сей день. Однако если Личджю удастся построить и реализация идеи окажется успешной, это может стать «ролевой моделью» для китайских городских планировщиков на будущее.

Правительство ОАЭ задумалось о конечности ископаемых ресурсов и в 2006 году презентовало концепцию города Масдар, полностью спроектированного под использование возобновляемых источников. Поселение, разработанное бюро Нормана Фостера, должно стать центром науки и высоких технологий. Изначально рассчитывали, что в нем будет нулевой баланс выбросов углерода, однако в 2016-м менеджмент проекта признал нереалистичность подобных заявлений.

Строительство города тем не менее идет полным ходом, и завершить его планируют к 2025 году. Электричество в Масдаре производят за счет солнечной энергии. В Персидском заливе это работает, однако в других частях света, где солнечного света меньше, обеспечить такое количество энергии за счет фотоэлектрических панелей достаточно проблематично. Кроме того, возведенные здания в Масдаре стоят полупустые, а власти ОАЭ критикуют за создание закрытого эксклюзивного сообщества для ультрабогатых, которое не решает глобальных проблем человечества.

Еще один футуристический проект может появиться с другой стороны Аравийского полуострова. В январе 2021 года принц Саудовской Аравии анонсировал строительство «города-линии» Неом, в котором будет миллион жителей. Поселение займет 160 километров от гор на северо-востоке страны до побережья Красного моря. По земле можно будет передвигаться только пешком или на велосипеде, а под землей пустят метро и скоростной поезд. Автомобилей в городе не будет, выбросов углерода в атмосферу, как предполагают, тоже.

Если инвестиции королевской семьи Саудов, которые оценивают в $100-200 миллиардов, удастся превратить в заявленный проект, это станет ее наилучшим вложением в будущее своей страны. Но все же конкретных данных о том, как Саудовская Аравия намерена реализовывать заявленную экологичность и устойчивость, пока нет. Проект также критикуют за то, что он лишит дома до 20 тысяч человек, потому как на месте, где должен быть построен Неом, сейчас живет крупное племя бедуинов. Первая жертва у города уже есть: военные расстреляли лидера одного из племен, который отказывался покидать свой дом, — жилище тоже подлежало сносу в рамках строительства нового города. Несколько других активистов, критиковавших Неом из-за границы, тоже были убиты.

Авторы футуристического проекта Телоса в США, о «реформированном капитализме» которого идет речь в начале статьи, обещают «город с яркостью, разнообразием и культурой Нью-Йорка, эффективностью, безопасностью и инновациями Токио, а также устойчивостью, управлением и социальными услугами Швеции». В презентации сказано, что он станет примером устойчивого развития для всех остальных городов мира. И это правда: подходы к проектированию Телосы, такие как доступность всего, что необходимо человеку, в пределах 15 минут, можно было бы перенести на уже существующие поселения, но над подобными задачами урбанисты работают повсюду. Идея сделать каждого жителя совладельцем города, как в бизнес-корпорации, будет работать только до первого притока «нелегалов». Так что пока непонятно, за счет чего Телоса окажется проводником человечества к светлому будущему, а не очередным закрытым сообществом для избранных.