Рейхстаг воскрес: Работы Христо и Жанны-Клод

Грандиозные инсталляции Христо и Жанны-Клод стоят на пересечении живописи, архитектуры и скульптуры. Их работы находят прекрасными даже зрители, считающие себя далекими от современного искусства, а история этого творческого союза заставляет верить в родство душ.

Христо Явашев и Жанна-Клод де Гийебон родились в один день — 13 июня 1935 года: он в Болгарии, она в Марокко. Окончив художественную академию в Софии, Христо нелегально эмигрирует в Париж и подрабатывает написанием портретов на заказ. Одной из заказчиц оказывается мать Жанны-Клод. Девушка учит Христо французскому, а он учит ее истории искусств. Они будут все создавать сообща и не расстанутся вплоть до смерти Жанны-Клод в 2009 году — через 50 лет после их первой встречи.

Пакет нужен

В Париже Христо быстро включается в художественный процесс и входит в движение новых реалистов, продолжающих идеи реди-мейда и дада. Вдохновившись скульптурами Жана Дюбюффе, поп-артом и дюшановским реди-мейдом, он довольно быстро находит свою «фишку» — технику ампакетажа. Ее суть — в заворачивании повседневных вещей в упаковку, что придает им качества классической скульптуры — акцент на форме, пластике, а также на фактуре драпировок.

Поначалу Христо использует полиэтилен и прячет в него все, что придет на ум. В его пакетах побывали мотоцикл, швейная машинка, деревья, статуи, портрет Жанны-Клод и даже женщина. Последнее — оммаж художнику Иву Кляйну, который придумал использовать женское тело в качестве кисти, а не объекта изображения. Свертки, ловко перетянутые бечевкой, напоминают собранные впопыхах пожитки беженцев. Иногда загадочные, иногда совсем очевидных очертаний, упакованные предметы художник сравнивает со своей непростой эмигрантской судьбой: «Как и я, они бедны, несчастны, преходящи, и в скором времени их не станет».

В 1962 году Христо и Жанна-Клод строят баррикаду из нефтяных бочек на одной из самых узких улиц Парижа. Это был протест художников против возведения Берлинской стены, воплощение их опасений, что начнется Третья мировая война. Нефтяная бочка — та же упаковка, только железная — становится здесь предметом искусства. Незаконный «Железный занавес» простоял всего несколько часов.

Художники приходят к выводу, что истинная свобода их искусства возможна только в рамках, предоставляемых капитализмом, — и в 1964 году вместе с сыном Кириллом эмигрируют в Нью-Йорк.

Мимолетность свободы

Дальше — больше. Христо и Жанна-Клод делают ставку на монументальность и стремятся упаковать целые здания и природные объекты, будь то мост Пон-Неф в Париже, побережье в Сиднее или острова в Майами. Объем работ и количество материала поражают, и при этом художники заботятся о том, чтобы после деинсталляции все материалы были полностью переработаны.

Для монументальных творений полиэтилен сменяется тканью. Огромные куски полотна, чаще всего белого цвета, отсылают к истории классического искусства, в котором главную роль играют холст и драпировки. «Ткань создает формальность. Вот почему мы используем ее во всех проектах, — объясняет Христо. — Все обернутое становится абстракцией сущности объектов, а все тривиальное и несущественное спрятано». Также ткань отсылает к кратковременности и хрупкости любого произведения искусства.

Огромные куски полотна, чаще всего белого цвета, отсылают к истории классического искусства, в котором главную роль играют холст и драпировки.

Многие работы Христо и Жанны-Клод связаны с природными объектами, но ленд-артом их назвать нельзя. Художники постоянно повторяют, что для них очень важен зрительский опыт прогулки, взаимодействия с инсталляциями, их включение не только в физическую реальность, но и в реальность других людей. Христо и Жанна-Клод выстилают долгие пешие пути, позволяют пройтись по воде или же устанавливают тысячи врат, обрамляющих дорожки нью-йоркского Центрального парка, — все для индивидуального переживания работы зрителем.

Несмотря на непременный ключевой мотив, работы Христо и Жанны-Клод никогда не повторяются. Для художников принципиально, что каждая инсталляция уникальна и кратковременна. «Временный характер проекта бросает вызов бессмертию искусства. Всем этим проектам присущ сильный аспект отсутствия, самостирания, они уйдут, как наше детство, как наша жизнь», — говорит Христо. В этой недолговечности, иррациональности факта существования художники видят истинное проявление свободы. «Свобода — это враг собственности, а собственность равна постоянству, потому свобода — враг постоянства», — отмечает Жанна-Клод.

Для художников принципиально, что каждая инсталляция уникальна и кратковременна.

Художник как продюсер

Стремлением к свободе объясняется и тот факт, что художники создают проекты исключительно на собственные доходы от продажи эскизов и прототипов проектов, чтобы не зависеть от спонсоров и меценатов. Все места под проекты Христо и Жанна-Клод берут в краткосрочную аренду — таким образом те переходят в полную собственность художников на это время. Также паре важен свободный доступ зрителя, потому вход на все проекты бесплатный.

Творчество Христо и Жанны-Клод поднимает вопрос о создании произведений как продюсировании — цепи договоренностей, бюрократической канители, социальных связях и таланте убедить кого-то в чем-то абсолютно бесполезном. Например, чтобы установить сорокакилометровую «Бегущую ограду» в Калифорнии, супруги убедили в ее целесообразности всех 59 фермеров, на землях которых задумали воплотить эту идею.

Сами художники разделяют процесс создания проекта на два периода: software и hardware — период идеи и период воплощения. Так как софт-период длится много лет и неизвестно, какой из проектов успешно реализуется, Христо и Жанна-Клод всегда работают над несколькими одновременно. Пара даже летает на разных самолетах, чтобы в случае чего ее труд был завершен. «Идеи могут быть у всех, но идея — ничто, — утверждает Жанна-Клод. — Чтобы осуществить ее, нужно обладать огромным даром во многих сферах». Произведения Христо и Жанны-Клод из-за сложности воплощения можно отнести к архитектурным проектам.

Одним из самых долгих и трудных проектов, но от этого и самым значительным стал «Обернутый Рейхстаг» в Берлине. Задуманный в 1971 году, он был осуществлен спустя 25 лет, в 1995-м. Рейхстаг воплощает собой единственную структуру, которая находилась под юрисдикцией американцев, французов, британцев, советов и двух Германий; это символическое место встречи западного и восточного блоков. Вот почему идея обернуть Рейхстаг стала прецедентом и до сих пор вызывает страстные дебаты об искусстве в парламенте. А для Христо, вынужденного поделить собственную судьбу ножом холодной войны, этот проект становится глубоко личным. «В обертывании Рейхстага в этот самый период необычно то, что обернутая структура, произведение искусства, ознаменует момент перехода — перехода к движению, когда люди снова будут использовать здание через несколько лет, и здание будет местом, где Германия будет вести свою политику», — говорит Христо о 1995 годе, когда в реставрированный после войны Рейхстаг возвращается немецкий парламент.

Серебристая ткань развевается ветром перемен, фиксируя момент единения мира под знаменем искусства и свободы.

Пара даже летает на разных самолетах, чтобы в случае чего ее труд был завершен.

Фото: Flickr, Christo and Jeanne-Claude