Дом, который построил Майкл Уэсли: Что дает выдержка в три года

Необъяснимые ощущения испытываешь, когда рассматриваешь снимки немецкого фотографа Майкла Уэсли из проекта «Open Shutter Projeсt 2001—2004», реконструированные Музеем современного искусства в Нью-Йорке. Перед глазами обыкновенные плоские отпечатки, большие куски фотобумаги, на каждом из которых слиплась в одно изображение беспрерывная череда событий — важных и не очень, — происходящих каждую секунду, долю секунды, долю доли секунды на протяжении примерно тысячи дней: именно такую выдержку выбрал мастер.

За эти три года умерли миллионы людей и миллионы людей родились, разгорелись и погасли вооруженные конфликты, произошел страшный теракт 11 сентября 2001 года. Три года — огромный кусок жизни, насыщенный горем и радостью, болезнями и путешествиями, потерями и находками. И вдруг фотография сводит на нет все, что с тобой было.

На снимках Майкла Уэсли нет людей, машин, облаков; исчезающие и вновь возникающие сооружения похожи на привидения. Нет строителей, разрушающих и возводящих эти здания, — есть разве что скелеты кранов и конструкций, которые ассоциируются с человеческим костяком. Солнце расчерчивает небо, оставляя белые полосы, слепящие око камеры.

Образ времени проявляется во всей своей безжалостной для человечества сущности. Люди и все, что они делают, предстают как бессмысленный момент в беспредельности времени и пространства. То, что было уничтожено, и то, что будет построено на освободившемся месте, выглядит очень похоже, эфемерно, как туман, готовый растаять. Где-то там, вне картины, марево окончательно растворяется в пустоте, и на самом деле ничего не было.

«Мой снимок дает возможность посмотреть внутрь времени за пределами нашего восприятия, заставляя задуматься о человечестве», — объясняет мастер.

Майкл Уэсли в какой-то степени убил фотографию. Мы привыкли к остановленным мгновениям, к срезам времени, в которых зафиксирована жизнь и заморожена иллюзия бессмертности. Уэсли же показывает, что нас нет, а деяния наших рук есть лишь прозрачные тени. Эта фотография — приговор человечеству. До Майкла Уэсли в таком ключе снимки никто не делал, не трактовал и не демонстрировал.

«Если проанализировать мои работы, можно прийти к определенному моральному пониманию, которое не всегда очевидно. Существует две основные причины, по которым нам нравятся фотографии. Одна заключается в моральном аспекте: в реальной жизни никто не может смотреть друг на друга длительное время без нарушения личного пространства или агрессии, поэтому фотография является инструментом, который предоставляет возможность созерцания любой детали неограниченное количество времени.

Другой аспект — это временные рамки: отрезок времени в 1/100 секунды, за который создаются моментальные снимки, обычно не поддается нашему восприятию, так как он слишком короткий. Таким образом, длинная экспозиция придает изображению совсем другие качества. Люди исчезают, в фокусе остается только все неподвижное.

Мои работы в большей мере относятся к индивидуальной фантазии каждого, а не к простому созерцанию. Мне нравится, что жизнь размеренно „пишет“ фотографию. Некоторые линии добавляются каждый день, а в конце получается очень точная и логическая картина, даже если она выглядит полностью беспорядочной. Мы не можем постигнуть эту логическую систему, а только догадываться. Это предположение и является своего рода поэзией, которая, на мой взгляд, обогащает эти изображения», — рассуждает художник.

Майкл Уэсли экспериментировал с длинными выдержками с середины 1990-х годов. Он сделал несколько проектов, но пока самый мощный — «Open Shutter Projeсt 2001—2004»: восемь камер, установленных в разных местах, беспрерывно фиксировали процесс реконструкции Музея современного искусства в Нью-Йорке.

Сами камеры — не только произведения инженерной мысли, но и объекты современного искусства, способные выдержать любые погодные условия и катаклизмы. Они похожи на живых существ — одноглазых металлических чудовищ, пожирающих время.

Майкл говорит, что запросто может загнать в одно изображение поток времени в 40 лет, и верит, что проявит эти пленки и покажет всему миру. Но кто там прячется в середине коробки, Уэсли не говорит.