
Охотник за головами Томас Руфф
В детстве Томас Руфф мечтал снимать ландшафты для журналов вроде National Geographic. Он выбрал казавшиеся ему самыми красивыми снимки и отправил в Дюссельдорфскую академию — считая, что «красивые фотографии учат делать в художественных академиях, потому что там же учат делать красивые картинки». Курс как раз набирали Бернд и Хилла Бехер — каталогизаторы немецкой индустриальной архитектуры. Бернд Бехер позднее вспоминал, что взял Томаса Руффа на свой курс, потому что его восхитило умение молодого фотографа работать с цветом.

Автопортрет
Объективность
Томас Руфф присоединился к так называемой Дюссельдорфской фотографической школе — этот термин объединял фотографов, учившихся у Бехеров в 1970-е годы и заявивших о себе в 1980-е. Их манера отличалась отстраненностью и интересом к реальности самой по себе, в духе живописцев немецкой Новой объективности 1920-х. Кроме Руффа к Дюссельдорфской фотографической школе относят таких авторов, как Андреас Гурски и Кандида Хоффер. Правда, со временем Руфф перешел от съемки интерьеров и архитектуры к портретам — начал снимать соучеников по академии и своих друзей. Тогда обращение к портретам было радикальным жестом: еще свежи были в памяти слова критика Клемента Гринберга о том, что художник может делать что угодно, кроме фигуративного портрета.
Работы Руффа напоминали фотографии на паспорт — человек сидел на белом фоне и смотрел прямо в камеру без каких-либо эмоций. Снимки были распечатаны на огромных, больше человеческого роста, листах бумаги, так что посетителям выставки приходилось всматриваться в лица людей, о которых ничего не было известно. Отсутствие подписи являлось принципиальным для Руффа. Фотографии сделаны в середине 1980-х годов, когда постоянное наблюдение за гражданами со стороны властей было еще новостью. Так что огромные портреты без какой-либо дополнительной информации в этом контексте стали политическим жестом: они показывали все, но при этом не сообщали ничего.






Найденные изображения
С массовым распространением цифровой фотографии интенсивность потока образов все увеличивалась: изображений было так много, что становилось неясно, зачем нажимать на кнопку и создавать еще один снимок. В серии JPEG Руфф печатал присвоенные фото катастроф и прекрасных идиллических пейзажей так, что были видны цветные пиксели, из которых состояли изображения. Прямо как в знаменитой сентенции Маршалла Маклюэна, средство коммуникации в этих работах становилось содержанием сообщения. Интересно представить, как автор собирал материал для этой серии, — он занимался чем-то вроде «дрейфа», но не по улицам, а по веб-страницам.
В другой серии — Nudes — Томас Руфф использовал тизеры сайтов с порнографией. Он увеличивал маленькие изображения, благодаря чему достигался эффект, как на полотнах Герхарда Рихтера: изображение размывалось, а четко различимыми были только самые яркие его элементы. Пожалуй, Руффу удалось расширить способ репрезентации обнаженного тела в фотографии.
Абстракция
В последние годы Руфф все больше движется к абстракции. В его версии абстракция обусловлена цифрами: в серии Zycles он использовал математический алгоритм для построения форм. Таким образом изображение было лишено какой-либо случайности, то есть в нем достигалась та объективность, о которой мечтали ученики Бехеров.
В другой, почти абстрактной серии Cassini фотограф раскрасил снимки Сатурна, сделанные NASA. В раскрашенных изображениях есть что-то от фотографии начала ХХ века, а сочетание несколько устаревшей техники с высокотехнологичным космическим фотографированием создавало почти невозможную встречу способов производства образов.

Из серии Photograms

Из серии Photograms

Из серии Photograms

Из серии Cassini

Из серии Cassini

Из серии ma.r.s.

Из серии ma.r.s.

Из серии ma.r.s.
Значение
Сейчас работа с чужими изображениями — давно не новость. Почти в каждом выпуске любой арт-школы нет-нет да и найдется художник, который использует не свои фотографии. Также среди молодых фотографов всегда есть автор, который снимает друзей или представителей своей социальной группы в руффовской манере — просто лица, без лишних изысков, стремясь к максимальной объективности. Манера работы Руффа настолько укоренилась в визуальной культуре, что нет смысла искать и называть последователей. Скорее можно говорить о максимальном сближении фотографии и современного искусства после Руффа.
Критик фотографии The Guardian Шон О’Хаган в рецензии на выставку Томаса Руффа отмечал: «Он снимает фотографию о фотографии», а главный редактор журнала Aperture Мишель Фамигетти считал, что «Руфф исследует грамматику и структуру фотографии». И действительно: фотография для Руффа — это язык, который постоянно необходимо подвергать сомнению.
