Самая жуткая фотокнига года: Реконструкция ритуального убийства в Ярославле

— Если вы не читаете криминальную хронику или желтую прессу, то, возможно, история про ярославских сатанистов прошла мимо вас — как прошла она мимо меня.

Эта история — отвратительная, непристойная, ужасающая, уму непостижимая, но от нее невозможно отвернуться. Она, как репейник, продолжает висеть на тебе, как бы ни хотелось от нее избавиться. Но бросить ее в урну просто так не получается — поэтому ты делаешь из нее проект.

Так поступил Василий Колотилов из Кирова (по его словам, «такого же Ярославля», где жили четверо погибших детей и их убийцы). Его книга — блестящее произведение и возможный источник моих будущих кошмаров.

Прежде всего волнует вопрос: было ли реальным то, о чем рассказано в книге? Скорее всего, да — об этом повествуют множество источников. В то же время содержание книги — почти чистый вымысел: фотографии не являются прямой трансляцией истории, как мы привыкли в документальных проектах. Это реконструкция — жанр, ставший популярным незадолго до того, как произошли убийства.

Первопроходцами в нем являются несомненные хиты: Redheaded Peckerwood Кристиана Паттерсона (минималистичная реконструкция криминальной драмы наподобие истории Бонни и Клайда) и Afronauts Кристины де Миддл (веселая полуфантазия на тему освоения космоса бедной африканской страной, со сшитыми бабушкой автора костюмами и аквариумом в роли шлема от скафандра). В обоих случаях повествование невозможно было бы вести напрямую — слишком мало реальных источников. Поэтому авторы прибегли к методу, давно используемому в документальном кино: на рассказ о реальных событиях ловко нанизывается визуальный ряд, имеющий лишь условное отношение к этой истории. Мы показываем место событий, но спустя годы. Предметы, костюмы и в конечном итоге само действие приходится воссоздавать — или использовать кинохроники той поры.

Тем же самым решил заняться Василий Колотилов. История про сатанистов коснулась его лично: примерно в те же годы он жил в похожем провинциальном городе, слушал ту же музыку и одевался похожим образом — в общем, был неформалом, как и большинство ищущих себя молодых людей той поры. Похожее убийство мог совершить кто-то из его окружения.

Похожее убийство мог совершить кто-то из его окружения.

Василий иллюстрирует историю фотографиями из личного архива: обычный дом, табуретки и ковры. Все слишком банально, чтобы быть сценой для такого ужасающего преступления. Кровь, кожа, вырванные сердца, отрезанные ноги — я не хочу об этом думать, но это само лезет в голову.

Зритель пока не знает, к чему он смотрит на эти черно-белые зернистые картинки обыденности и загадочно пронумерованные цветные полароиды. Атмосфера ожидания нагнетается, но разрядки не происходит — по крайней мере, в картинках. Текст с объяснением оставлен для финала, и невозможно не прочитать его.

Зачем автор сделал эту книгу? Зачем он завел нас в это страшное место? Как быть со щемящим ужасом от того, что все могло происходить (или уже происходит) в доме напротив? Пытаясь это понять, вы возвращаетесь в начало и листаете книгу еще раз — но со второго раза она выглядит еще более жуткой.

Книга не похожа на психотерапевтический проект, созданный, чтобы залечить личную травму, — таких проектов было много, но они мало запомнились. Скорее, психотерапия нужна после чтения этой книги. Возможно, она нужна всему обществу — такое нельзя забыть, от такого нельзя излечиться. Вокруг слишком много ран и безумия, слишком много невинных жертв. Как переварить весь этот поток информации?

Возможно, психотерапия нужна всему обществу.

Листая эту книгу, трудно не спросить себя: зачем человеку об этом знать? Возможно, как в Советском Союзе, из приемников должна раздаваться только оптимистичная музыка, а новости должны трубить только о подвигах производства и великих культурных ценностях. Никакой травмы, никакого чувства вины. Зачем обывателю, домохозяйке и даже интеллектуалу знать о таких вещах?

Возможно, чтобы внимательнее смотреть по сторонам: не происходит ли в одном из соседних домов похожего ужаса. Но на самом деле такая бдительность и осторожность невозможна, это приведет лишь к паранойе и безумию. С отклонениями и неправдоподобной жестокостью вряд ли можно что-то сделать — кроме как вздохнуть и превратить общественный страх в индустрию развлечений, инструмент пропаганды или, как в данном случае, коллекционный объект. Потому что, в отличие от окна в браузере, которое можно закрыть и забыть, книга — это то, что остается.

Сделано всего 50 копий; никакого продвижения, громких слов, множественных публикаций в соцсетях. Книгу окружает такое же ощущение не до конца раскрытой зловещей тайны, как и саму историю сатанистов. Сдержанный, но очень «правильный» дизайн подчеркивает сходство с сухой объективной документацией, свойственной западным проектам. О таких темах можно говорить только с медицинской или юридической сухостью, иначе это превратится в бульварную прессу.

Книга отдаляет нас от правды — нам хочется верить, что это все лишь дурацкий сюжет, придуманный автором от безделья и проиллюстрированный плохими скучными фотографиями. Давайте так и думать и в противоречие самим себе дрожать от желания обладать одной из 50 копий этой запретной черной тетради с классическим голландским дизайном и плохим стишком истеричного подростка на предпоследней странице.

Фотокнига «Черная Тетрадь» вышла в апреле 2019 года. Автор идеи, снимков и текстов — Василий Колотилов, дизайн — Катя Санникова.