Остановись, мгновенье: Исследование движения в портфолио Элизабет Бик

— Я провела свои детство и юность изучая движения тел в замкнутом прямоугольном пространстве. Я говорю о танце, а не о фотографии. В этом прямоугольнике, на сцене, и выстраивались наши композиции. В танце каждый жест и взгляд имели значение, как и костюмы, история. Когда я променяла танцы на учебу в колледже, мне посчастливилось найти фотографию. Должно быть, я интуитивно продолжала заниматься тем, чему научилась в танце: когда я смотрела в видоискатель, то словно наблюдала за знакомым прямоугольником.

Я люблю гулять и прохожу много километров с фотоаппаратом в руках. Когда я начинаю работать над серией, то обычно ищу «сцену», какой-нибудь невзрачный фасад, мимо которого проходит много людей. После я долго изучаю это место с помощью камеры.

Моя одержимость проявляется в том, как я фотографирую: часто возвращаюсь в одно и то же место и слежу за ним часами, днями, неделями, месяцами, а иногда и год за годом. Меня привлекают люди — то, как они двигаются, одеваются и ведут себя в социуме.

Я часто фотографирую пешеходов, а они этого и не замечают. В очень редких случаях я встречаю какого-то одного, особого человека, от которого не могу отвести глаз. Я знакомлюсь с ним и узнаю, не хочет ли он поработать над серией портретов. Своих муз я снимаю в течение нескольких лет. Я тяготею к людям, которые любят, когда на них смотрят, не стыдятся себя.

Камера видит то, чего не видим мы. Особенно если речь идет о свете и тени — фотоаппарат не может адаптироваться к ним, как человеческий глаз, поэтому снимок визуально драматизирует мир, особенно при резком освещении. Кроме того, камера может заморозить движение в идеальный момент и поймать все детали лучше, чем глаз человека.

Камера видит то, чего не видит человеческий глаз. Особенно если речь идет о свете и тени.

Мой проект «Исследование движения» — это нелинейное повествование о трехлетнем путешествии по безымянной улице, сведенное к одному месту и, наконец, к одному человеку. Эта работа была сделана в 2017—2020 годах и впервые материализовалась в виде трех книг.

Первая часть, «Исследование движения I: Уличный балет» — это отрешенное исследование типологии шаблонных движений в людных городских ландшафтах. Шестнадцать кадров показывают деконтекстуализированную уличную «сцену», повторяющийся жест, замкнутый паттерн ходьбы.

Во второй части «Исследование движения II: 40.752200—73.993422» я выбрала временный строительный фасад здания и шумный пешеходный участок улицы. Там пересекались туристы, бизнесмены, наркозависимые (поблизости есть два центра детоксикации), обычные жители Нью-Йорка и артисты, направляющиеся на кастинги (популярное место для прослушивания находится в квартале от отеля). После года фотографирования на этом углу один человек привлек мое внимание и согласился быть моей музой.

Би Хоук стал темой и главным компонентом работы под названием «Исследование движения III: Кружение ястреба». Работа сосредоточена вокруг общественной и частной жизни Би Хоука по мере того, как они переходят от самоидентификации гея к небинарной трансактивистке. Мы создали театрализованное повествование об их жизни, которое начинается там, где я их увидела. Заключительное изображение в «Исследовании движения III» — это локация первого снимка из «Исследования движения I». Таким образом повествование получилось цикличным.

До этой работы я фотографировала либо незнакомцев с большого расстояния, либо делала портреты. Я хотела связать воедино эти крайности, и в «Исследовании движения» я попыталась сузить свои поиски: от общей сцены — к выбранному месту, а затем — к конкретному человеку.

Созданные мной образы — результат азартной игры, проверки моей способности реагировать на то, что я вижу. Я работаю в очень быстром темпе, изображения появляются и исчезают. Это весело и требует непрерывного внимания. Если слишком много думать, то упустишь снимок. Но ничего, через минуту пройдет кто-то другой, и тогда снимок сложится. Что на нем раскрыто? Что спрятано? Я постоянно размышляю об этом.

Фотографическая реальность — это не реальность. Но ведь и «реальность» не является таковой, не так ли? То, что мы воспринимаем как реальность, проходит через узкую перспективу человеческого восприятия. Фотография редактируется через нашу отредактированную перспективу. Затем мы редактируем правки предыдущего редактирования. Лучшее, что мы можем сделать в данной ситуации, — привнести в это все символизм и аллегорию через фрагментированное повествование.

Фотографическая реальность — это не реальность. Но ведь и «реальность» не является таковой, не так ли?

Фотографии останавливают движение, благодаря чему мы можем изучить детали — каждое пятно на ткани, каждый заплетенный волосок, каждую дырку на обуви, каждую морщинку, каждый палец, каждый сгиб локтя, каждую шляпу. Каждую деталь. Разве это не фантастика?