Симулятор нереальности в портфолио Ольги Федоровой

— На создание сюжетов меня вдохновляют ежедневные события, жизнь вокруг. Мои работы, мой инстаграм — это как блокнот, куда я записываю свои идеи. Во многих есть ирония, иногда драма, но я просто показываю то, что происходит сейчас, стараясь быть беспристрастной.

В 3D-графику я пришла в 2015 году после живописи — я много переезжала, у меня не было студии, зато компьютер всегда был с собой. Обычно я использую готовые модели, модифицируя их, но что-то создаю и сама. Также у меня есть отсканированная модель меня, так что на изображениях часто появляется мое лицо, например на Collaboration 2. Я работаю в Daz Studio, 3ds Max, ZBrush, After Effects, когда собираю анимацию, и Marvelous Designer, если делаю одежду.

Я не очень люблю рассказывать непосредственно о творчестве, ведь это как фотографировать музыку, но мне нравится видеть реакцию зрителей и слышать любую критику. Например, у меня есть работа, вытканная в виде ковра, — Collaboration, где одна девушка держит другую за волосы над унитазом. Многим кажется, что она пытается наказать ее за что-то, макнув головой в унитаз, но это не так. Речь о дружеской помощи: одна девушка держит волосы, пока другую тошнит.

Название работ играет большую роль. К примеру, картина, на которой обнаженная женщина лежит, раздвинув ноги, перед ноутбуком — это порнография? Нет, работа называется Gynecologist Online, и она о том, что во время пандемии многие женщины не могли попасть к гинекологу, поэтому некоторые специалисты проводили вот такие онлайн-осмотры.

Мне нравятся коллаборации — я делала их, например, с дизайнером Adriana Hot Couture, женщины на моей картине были одеты в вещи этого бренда. И я создала две обложки для пластинки и кассеты электронных музыкантов.

Медиум для физической презентации работ на выставке я выбираю отталкиваясь от выставочного пространства и общей идеи. Это может быть видео, печать, скульптура. Особенно люблю лентикулярную печать — как на открытках, которые меняются в зависимости от угла зрения. С помощью этого способа можно придать работе глубину и объем, и тогда возле картины 90 на 120 сантиметров кажется, что находишься внутри нее.

У меня есть отсканированная модель меня, так что на изображениях часто появляется мое лицо.

Быть художницей — моя работа. Доход приносят продажи с выставок, коллаборации, а сейчас еще и NFT. Я поздновато начала выставляться на NFT-платформах, но давно о таком мечтала, как и, наверное, любой цифровой художник, — не нужно думать о печати, можно подготовить просто файлы. Пока у меня продалось две работы: одна в качестве эксперимента за 0,35 эфира (около 800 евро) на платформе Foundation, вторая — примерно за 2 тысячи евро. При этом первая сейчас выставлена на вторичном рынке за 2 эфира, откуда автор получает 10%. Сегодня набирают популярность NFT-платформы, где за $2-3 можно приобрести тиражные работы, — так художники поддерживают друг друга. Но это не похоже на сток; если что-то активно покупают, оно вырастает в цене.

Я много думаю о том, какое наследие останется после нас. Сейчас все хранится в телефоне, в облаке. Надо ли оставлять в наследство пароли, те же коды доступа от электронного кошелька? Мне кажется, нужно.