Дом культуры Махно

— Такие еще наши предки строили, — показывая свой новый дом, Сергей Махно — большой и громогласный — похлопывает стену.

Стены в доме штукатурили глиной вперемешку с конским навозом, льном, просом, ячменем, пшеном и чаем. Чтобы добиться нужной рельефности, мастера несколько дней утрамбовывали глину столовыми ложками. Махно говорит, что стены — как фильтр, пропускают воздух.

— В квартирах люди дышат алебастром и гипсокартоном и быстро склеивают ласты. Мы же дышим злаками, — объясняет он.

Без глянца

Сергею Махно тридцать восемь. Он родился и вырос в Киеве. В юности занимался карате, но оставил его ради рисования. Выучившись на архитектора, в начале двухтысячных Махно открыл студию Sergey Makhno Architects, в которой кроме архитектуры занялся еще и предметным дизайном. Сегодня в портфолио студии — сотни проектов интерьеров для кафе, ресторанов и жилых особняков и семьдесят наград, в том числе две премии Red Dot Design Award.

Десять лет назад, после поездки в Японию, Махно заинтересовался философией ваби-саби. В буквальном переводе «ваби-саби» — «скромная красота», однако суть ваби-саби глубже и не имеет единого определения (считается, что понять ваби-саби в полной мере невозможно — можно лишь почувствовать). В упрощенной трактовке это противоположность броскости и глянцу. Предметы, воплощающие ваби-саби, — старые, неидеальные, но подлинные, функциональные, «возбуждающие чувство светлой меланхолии»: чашка с потрескавшейся глазурью, любимый латаный свитер, самодельный цветочный горшок.

Стены в доме штукатурили глиной вперемешку с конским навозом, льном, просом, ячменем, пшеном и чаем.

Скоро в интерьерах Сергея Махно все чаще стали появляться элементы традиционной японской архитектуры и керамические светильники его собственного производства. Своим сыновьям он дал имена Хикару (в переводе с японского — «свет») и Тадао (в честь японского архитектора Тадао Андо).

Полгода года назад Сергей Махно вместе с семьей переехал в дом, который сам спроектировал. На четырехстах квадратных метрах архитектор, как он объясняет, переосмыслил ваби-саби на украинский манер: заставил комнаты старой гуцульской мебелью, оштукатурил стены глиной и разбил во дворе японский сад камней.

Под соломенной крышей

Дом Сергея Махно находится под Киевом, в поселке Козин. Сергей Махно с женой Владой встречают в просторной прихожей.

Экскурсия начинается с гостиной: здесь шестиметровые потолки, окно во всю стену, гигантский стеллаж с коллекцией трипольских ваз, тарелок и кувшинов, которые архитектор начал собирать еще в детстве, — всего около семидесяти изделий. На стенах висит несколько картин кисти хозяина. Из окна открывается вид на задний двор, где стоит скульптура Назара Билыка «Дождь» — смотрящий в небо человек с огромной стеклянной каплей на лице. Под потолком видны деревянные балки.

— Ради них пришлось разобрать одиннадцать старых заброшенных гуцульских домов, — объясняет Махно.

Он говорит, что в ходе строительства все решения принимал сам и только иногда советовался с женой. Споров не возникало — Влада, как «настоящая японская жена», во всем соглашалась с мужем.

— Да, здесь все придумал Сережа, — подтверждает Влада, — на мне было только оформление детских комнат.
— Детской комнаты, — поправляет Сергей, — вторую делал я.

Украинский ваби-саби

Первый коммерческий заказ Сергей получил еще в институте, когда знакомые попросили его придумать интерьер для своего бара. Сергей создал дизайн помещения и спроектировал мебель — столы, стулья и барную стойку. Тогда Махно увлекся предметным дизайном, в котором путь от эскиза до готового продукта короче, чем в архитектуре.

Когда дошло до создания студии, Махно назвал ее своим именем.

— В детстве меня дразнили из-за фамилии, называли «батько Махно». Я сначала обижался, а потом понял: в моей фамилии есть фишка. И оказался прав. Сегодня имя Сергея Махно — это бренд, — говорит архитектор.

После первого заказа Махно увлекся предметным дизайном, в котором путь от эскиза до готового продукта короче, чем в архитектуре.

По словам Махно, сейчас ваби-саби — тренд, но большинство клиентов этого не понимают. Украинский вариант ваби-саби, считает он, мог бы стать визитной карточкой отечественного дизайна, у которого, по его мнению, есть перспективы в мире.

— В Украине мало хороших архитекторов, но они есть. Слава Балбек, Юрий Рынтовт, Олег Дроздов, Ольга Богданова, студии Yakusha Design, SVOYA studio, — говорит Сергей, — у нас есть потенциал. — Вопрос в том, найдутся ли в Украине люди, которые примерят украинский дизайн на себя и будут его популяризировать.

Чай и смирение

На втором этаже находятся три детские. Здесь пол из пятисотлетнего дуба и стены, расписанные Сергеем Махно и художником Сергеем Радько. Дальше по коридору — спальня, где кроме кровати и гардероба находится место для медитации — с ее помощью архитектор пытается действовать осознаннее и справиться со своей эмоциональностью.

Первая поездка в Японию у Махно случилась десять лет назад, но рассказывает он о ней так, будто вернулся только вчера. Самым сильным впечатлением стал киотский сад камней Рёандзи. Сад был закрыт на ремонт — чтобы взглянуть на него, Махно перелез через забор.

После этого Сергей Махно ездил в Японию больше десяти раз, привозя оттуда ритуальную керамику и утварь для чайных церемоний.

— Однажды в Японии я пошел пообедать в ресторан. Блюдо, которое я заказал, состояло из четырнадцати подач. Когда я все съел, заметил, что японцы, которые заказали то же самое одновременно со мной, не спеша доедали только третье блюдо. Тогда я понял, что всю жизнь спешу, будто куда-то опаздываю. Моя жизнь — гонка, — с грустью говорит Махно.

Сегодня Сергей все реже находит время для медитации. Зато он приучил себя смотреть фильмы, поджав ноги, как каратист, и выровняв спину. Говорит, именно так японские монахи учатся смирению.

Сергей Махно ездил в Японию больше десяти раз, привозя оттуда ритуальную керамику и утварь для чайных церемоний

Дом-музей

В прихожей Сергей показывает коллекцию японской ритуальной керамики — чайники, блюдца и подставки для чайной церемонии. Может показаться, что обширная коллекция авторской посуды и картин, которыми заставлен дом, претит оригинальной идее ваби-саби, постулирующей скромность. Но Сергей не видит противоречий.

— Я же не сказал, что создаю чистый ваби-саби, — объясняет он, — я делаю ваби-саби на украинский манер, а не копирую Японию.

И все же одержимость Японией не проходит. Своей следующий дом Махно мечтает построить в Киото — именно там он хотел бы проводить зимы с семьей. В Украине же следующим проектом архитектора станет музей, где будет выставлена его личная коллекция картин и трипольской керамики. Экспозиция будет открыта для посетителей.

Фото: Валентин Бо, специально для Bird in Flight