Услышать и понять: Поэтично о жизни турецких мигрантов

Турецкая диаспора на сегодняшний день является одной из самых быстрорастущих в мире и насчитывает несколько миллионов человек. Основная ее часть проживает в Германии; немало турецких мигрантов и во Франции, большинство из которых приехало сюда после войны в поисках работы.

«Увидеть Париж и не умереть», «5 мест в Париже, где не стоит жить туристу», «Темная сторона Парижа» — примерно такими заголовками пестрят СМИ, когда речь заходит о пригороде французской столицы. Есть во французском языке и особое слово, последние десятилетия обозначающее квартал, где «не своим» могут быть не рады: banlieue. C 1950 года далекие от центра районы начали застраивать так называемым ашлемом (от аббревиатуры HLM — une habitation à loyer modéré, дословно «жилье с умеренной арендной платой») — квартирами, которые вместе с пособием оказалось проще получить беженцам и вынужденным переселенцам.

Несмотря на то что мигранты играют важную роль в странах, где живут, дискриминация и предубеждения все еще очень сильны, а уровень интеграции в общество невелик.

Фотограф Солен Гюн посвятила проект молодым людям, таким же детям турецких мигрантов, как и она сама. Солен уверена, что реальность населенных иммигрантами кварталов не так страшна, как ее пытаются представить власти. Она исследовала жизнь своих героев, темы братства и общности, построив повествование на деталях и игре цветов. Таким образом история получилась универсальной — ее можно применить к любому обществу, в котором есть мигранты.

— Я родилась в пригороде Парижа и выросла в семье иммигрантов с Ближнего Востока. С детства я слушала истории отца и других членов семьи об их переезде в Европу и обо всем, через что им пришлось пройти. Постепенно я начала понимать, что выходцы с Востока очень часто оказываются мишенью стереотипов, навязываемых СМИ и обществом с целью сегрегации и устрашения. Поэтому я решила использовать фотографию, чтобы показать, что на самом деле они совсем не такие. Я принадлежу к поколению, которому нужно постоянно подчеркивать свою идентичность, не забывать о корнях и делать все возможное, чтобы уйти от стереотипов. Продолжать быть собой.

Я начала проект в Париже, потому что росла там, но ведь мигранты есть везде, поэтому я продолжила снимать его в Берлине, где богатая история турецкой иммиграции. Солидарность и единение ощущались одинаково — будь то Париж или Берлин.

«Турунч» — проект о братстве. А еще это дань уважения мужчинам, представляющим мою культуру. На примере их образов я хотела показать чувство солидарности, лежащее в основе сообщества. Моя вторая цель — начать дискуссию об идентичности, показать разрыв между тем, как нас воспринимают другие, и тем, кем мы являемся на самом деле. Именно поэтому в серии нет портретов, что добавляет проекту напряжения. Я хотела рассказать о конкретных местах, об одном поколении и его культуре через детали, символические образы и разные оттенки. Изобразить людей без лиц, но с помощью атмосферы и эмоций.

Я хотела рассказать о конкретных местах, об одном поколении и его культуре через детали, символические образы и разные оттенки.

В описании к серии я говорю о женском взгляде, обращая внимание на то, что мы, женщины, связаны с этими мужчинами так же, как и они с нами. Это наши отцы, наши родные и двоюродные братья. Мне хотелось посмотреть на них «женским взглядом», даже если поднимаемые темы характерны скорее для мужского сообщества. Кстати, именно из-за этого многие сначала предполагают, что проект сделан мужчиной.

Не могу сказать, что из-за моего гендера было сложнее снимать. Все всегда происходило при взаимном уважении и добровольно. Я встретила замечательных людей и познакомилась с их семьями, с которыми я даже жила по нескольку дней, а с кем-то поддерживаю контакт до сих пор. Таким образом я смогла запечатлеть бытовые вещи, а не какие-то конкретные события. Мне кажется, поэзия и истории жизни героев как раз в этих повседневных моментах, в их трудностях и в их красоте.

Поэзия и истории жизни героев как раз в этих повседневных моментах, в их трудностях и в их красоте.

Реакция на мое присутствие была разной. Кто-то преисполнялся энтузиазмом и тут же вовлекался в процесс, в других я видела больше робости или, наоборот, напористости. Я всегда рассматриваю съемку как сотрудничество, мне важно уважать пространство каждого из героев и адаптироваться в зависимости от того, кто передо мной.

Я всегда рассматриваю съемку как сотрудничество.

Турунч — это название турецкого фрукта, которое можно приблизительно перевести как «горький апельсин». Это гибрид лимона и апельсина, и поэтому у него два противоположных вкуса — горький и сладкий. Метафора описывает мое отношение к «горькой» реальности, с которой парни с окраин часто сталкиваются из-за того, что общество отвергает их, и одновременно «сладости» атмосферы в иммигрантском сообществе, царящей там дружбе и теплоте. Я решила не переводить название, потому что верю в силу интриги и в то, что некоторые ответы должен искать сам зритель. Хочется, чтобы поэзия нашла выход сама по себе, без необходимости что-то объяснять или переводить.