Дети против грешников: Маргинальное творчество Генри Дарджера

Генри Дарджер родился в 1892 году в Чикаго. Мать умерла, когда ему было четыре; отец из-за проблем со здоровьем почти не бывал на улице. Четырехлетний Генри сам ходил за покупками и следил за порядком в доме. Семья едва сводила концы с концами, поэтому младшую сестру Дарджера определили в приют — по воспоминаниям художника, он видел ее только в детстве.

В школе Дарджер неплохо рисовал и увлекался историей Гражданской войны в США. Несмотря на успехи в учебе, учителя его невзлюбили — тот часто исправлял их ошибки. От одноклассников Генри доставалось за «вызывающее» поведение — как позже вспоминал Дарджер, во время уроков и на переменах он издавал «странные звуки» носом и ртом.

Поведение Дарджера привело к тому, что школьный доктор признал его слабоумным и отправил в специальный приют для детей, находившийся в другом штате. По словам биографа художника Джима Элледжа, сотрудники интерната нередко избивали воспитанников за проступки. По данным другого исследователя, Джона Макгрегора, примерно в это же время вокруг заведения разразился скандал: штатный врач якобы использовал тела недавно умерших детей, чтобы преподавать ученикам анатомию. Впечатления от проживания в интернате позже попадут в книгу художника.

В 1900 году тяжелобольного отца Дарджера помещают в католическую миссию, где он вскоре умирает. Генри узнает об этом из письма. Переживая утрату, он замыкается и несколько недель ни с кем не разговаривает.

Дарджер пытается бежать из интерната. Один раз его поймали пастухи фермы, на которой воспитанники работали во время летних каникул, — тогда в наказание мальчика привязали к лошади и заставили несколько километров бежать за ней до фермы. Во второй раз он запрыгнул в товарный поезд, но, испугавшись грозы, сам сдался полицейским на первой же станции.

В итоге шестнадцатилетний Дарджер с еще двумя детьми все же удрал с фермы и спустя несколько дней оказался в Чикаго. Какое-то время он перебивался мелкими подработками, пока не устроился в католическую больницу санитаром — здесь он проработает 50 лет.

Девочки и ружья

Едва освоившись на новом месте, Дарджер начинает работу над романом «История вивианских девочек в месте, известном как Нереальное Королевство». Действие книги происходит на вымышленной планете (по задумке Дарджера, это был спутник Земли), в стране Гландолинии, где дети поднимают восстание против поработивших их падших католиков. Возглавляют бунт семь девочек — Виолетта, Джойс, Дженни, Кэтрин, Хэти, Дейзи и Евангелина, которым помогает дракон. Четырехлетняя война заканчивается победой детей, однако большинство из них погибает во время сражений.

Прототипы персонажей художник брал из реальной жизни, а иногда напрямую заимствовал из «Волшебника страны Оз» и «Хижины дяди Тома». Особое внимание Дарджер уделяет военным сценам: он даже придумывает марши, под которые воюющие стороны выходят на поле боя. В специальной тетрадке автор ведет подсчет погибших героев и военной техники, используемой во время сражений.

В специальной тетрадке автор ведет подсчет погибших героев и военной техники, используемой во время сражений.

Дарджер никогда не учился рисовать, поэтому он ищет собственные техники создания изображения. Сначала «придумывает» коллаж: вырезает фигурки людей из газет, журналов и детских раскрасок, наклеивает картинки на бумагу, а результат покрывает краской. Заметив, что вырезание и поиски подходящих исходников отнимают много времени, Дарджер меняет тактику и начинает делать трафареты.

Всего для «Вивианских девочек» художник создал около 300 иллюстраций. Некоторые картины он рисовал с двух сторон трехметровых холстов.

Вам не понравится

Особенность творчества Дарджера — в его умении соединять наивную сентиментальность с излишней жестокостью. В одной из сцен он описывает расправу солдат над девочкой по имени Дженни Анджес: «Мерзавцы свирепо и яростно потянули ее за руки, приложили всю силу, порвали на ней одежду. Они осыпали ее ударами, оскорбляли ее, душили ее, вырвали ее язык, волосы и ресницы, пинали ее в живот, били в лицо и челюсть кулаками, вырывали ее волосы и ужасно ее пытали, но ее нежные руки не разомкнулись».

Исследовательница творчества художника Оливия Лэнг в своей книге «Одинокий город. Упражнения в искусстве одиночества» обратила внимание, что взгляд героев Дарджера всегда мученический, сострадающий или безучастный. Сочетание ужаса на лицах пытаемых девочек и равнодушия в глазах их мучителей создает у зрителей тяжелое впечатление.

Сочетание ужаса на лицах пытаемых девочек и равнодушия в глазах их мучителей создает у зрителей тяжелое впечатление.

Экспрессия «мученических» работ художника так выразительна, что в 2000 году на выставке «Катастрофы войны» в Центре современного искусства P.S.1 в Квинсе работы Дарджера выставлялись вместе с военной серией гравюр Гойи.

Интерес к теме жестокости и затворнический образ жизни дали повод некоторым критикам говорить о возможном психическом расстройстве художника. Психолог Джон Макгрегор считал Дарджера «серийным убийцей», который сдерживал свои порывы, черпая в них энергию для творчества. Позже Макгрегор, правда, смягчил свой диагноз, заявив, что у художника был синдром Аспергера — психическое нарушение, при котором человек испытывает трудности в общении и интересуется ограниченным набором тем.

С таким подходом согласились не все: например, исследователь Майкл Мун считал, что в работах Дарджера нет чрезмерной агрессии. По его мнению, сцены пыток с излишними анатомическими подробностями художник позаимствовал из Священного Писания. Мун полагает, что агрессия в работах Дарджера говорит не о проблемах с психикой, а о том, что художник хорошо ориентировался в христианской литературе и осознанно использовал это в критике католичества.

Хлам и тлен

По воспоминаниям соседей, в последние годы жизни Дарджер превратился в странного старика, разговаривавшего с самим собой или с людьми, которые, как ему казалось, присутствовали в помещении. Он тащил домой хлам с улицы: старые газеты, коробки, бечевку, клубки которой мог часами распутывать у себя в квартире. Он уволился из больницы и жил на пособие по безработице; большую его часть он тратил на увеличение негативов, которые вклеивал в свои картины.

Дарджер тащил домой хлам с улицы: старые газеты, коробки, бечевку, клубки которой мог часами распутывать у себя в квартире.

Иногда Дарджер просил соседей купить ему на Рождество мыло или пену для бритья. Если не считать этих нечастых просьб, художник почти ни с кем не разговаривал. Состояние его ухудшалось, записи в дневнике становились все короче: «Среда, 30 апреля 1969 года. Все еще в постели с ужасной простудой. Простужен сегодня, вечером гораздо хуже. Мучился страшно. Без мессы и причастия. Без Истории Жизни». В 1972-м соседи поместили художника в дом престарелых при католической миссии святого Августина.

Тогда-то работы Дарджера и нашел домовладелец — чикагский фотограф Натан Лернер. Он решил очистить квартиру от хлама; помимо сотни бутылок из-под слабительного, пластиковых фигурок Иисуса и Марии, странных шаров и фонографа Лернер нашел картины и рукопись книги.

Несколько раз он навещал художника и пытался поговорить о работах. Дарджер сказал, что делать с ними что-либо уже поздно, и попросил своего арендодателя все уничтожить. Но позже, по словам Лернера, художник разрешил ему оставить работы себе. Когда год спустя Дарджер скончался, Лернер, несмотря на протесты жены, забрал картины домой. В конце 1990-х умер и он — права на наследие художника перешли вдове фотографа.

Сегодня Генри Дарджера называют едва ли не самым известным американским художником-аутсайдером. Его роман до сих пор остается неопубликованным, но одно только панно At Jennie Richee, Escape During Approach of New Storm в начале 2019-го было продано на аукционе Sotheby’s за $350 тысяч.

Дарджер умер в 1973 году и был похоронен на кладбище для бедных в Чикаго. На его надгробии почитатели поместили надпись «Художник и защитник детей».