Репутация, которая не выжила: За что мир возненавидел Джоан Роулинг

Волдеморт для трансгендеров

Впервые Роулинг обвинили в трансфобии в 2018 году, когда она лайкнула твит, где трансгендеров называли «мужчинами в платьях». Затем — в декабре 2019-го, когда она высказалась в поддержку бывшей сотрудницы Центра глобального развития Майи Форстейтер, которой не продлили контракт из-за комментариев о трансгендерных людях. Но настоящий скандал разразился в начале июня этого года, когда Роулинг репостнула в своем твиттере статью «Мнение: создание более справедливого мира для людей, которые менструируют, после COVID-19». Ссылку она сопроводила едким комментарием: «Люди, которые менструируют. Уверена, для этих людей было какое-то специальное слово. Кто-нибудь, помогите вспомнить. Жунщины? Жменщины?»

«Люди, которые менструируют. Уверена, для этих людей было какое-то специальное слово. Кто-нибудь, помогите вспомнить. Жунщины? Жменщины?»

Интернет взорвался — комментарий посчитали трансфобным. Высказались все; даже исполнители главных ролей в поттериане Дэниел Рэдклифф и Эмма Уотсон, обычно лояльные к «маме Ро», разразились серией осуждающих высказываний. А писательница, вместо того чтобы замять скандал или отмолчаться, следующими твитами подлила масла в огонь — сказала, что, хоть она уважает и любит трансгендерных людей, в отказе от концепции пола ей видится попытка стереть женскую идентичность.

Не помогло и эссе, которое Роулинг опубликовала несколько дней спустя, признавшись, что сама в прошлом пережила сексуальное и семейное насилие. «Я верю, что большинство транслюдей не просто не представляют ни для кого угрозы, но и сами находятся под угрозой, — попыталась она объяснить свою позицию. — Транслюди нуждаются в защите и заслуживают ее. Я чувствую эмпатию и солидарность с трансженщинами, которые пострадали от насилия, и я хочу, чтобы они были в безопасности. Но в то же время я не хочу, чтобы биологические женщины оказывались в меньшей безопасности. Когда вы открываете двери туалетов или раздевалок любому мужчине, который считает или чувствует себя женщиной, вы открываете двери любому мужчине, который пожелает войти». Но эти аргументы мало кого убедили.

Оппоненты указали Роулинг на то, что в американских штатах, где трансгендерным людям разрешили посещать туалеты в соответствии с гендерной идентичностью, количество нападений на женщин не увеличилось. А вот трансгендерные люди, согласно опросам, как раз стараются не посещать публичные туалеты во избежание конфликтов: это они в опасности, а не цисгендерные женщины, и это их нужно защищать в первую очередь. «Если вы считаете, что мужчины объявляют себя женщинами только для того, чтобы попасть в женское пространство и нападать на женщин, вы не понимаете мужчин, — писали ей. — Им не нужно этого делать. Они уже нападают на женщин как мужчины». Особенно возмутили оппонентов заявления Роулинг, что трансактивисты якобы популяризируют понятие трансгендерности, из-за чего количество трансгендерных переходов среди девочек-подростков в последнее время резко возросло.

Оппоненты указали Роулинг на то, что это трансгендерные люди в опасности, а не цисгендерные женщины.

Так что, когда в сентябре вышел роман Troubled Blood («Дурная кровь») — пятая книга серии о частном детективе Корморане Страйке, которую Роулинг публикует под псевдонимом Роберт Гэлбрейт, — это вызвало новый скандал. Скорее всего, в другое время на тот факт, что главный отрицательный герой Деннис Крид переодевается женщиной, похищая других женщин, никто не обратил бы внимания — в конце концов, он делает это просто для конспирации и не позиционирует себя как трансгендера. К тому же Роулинг позже заявила, что образ Крида основывается на истории двух реальных маньяков-убийц. Но поскольку на тот момент к писательнице уже приклеился соответствующий ярлык, новый роман посчитали чуть ли не манифестом трансфобии, декларирующим идею «никогда не доверяйте мужчине в платье».

«Роулинг одержима трансгендерными людьми и в своих романах активно изображает их как агрессоров», — высказала общую позицию критик Эль Доусон. Некоторые придрались даже к псевдониму, который предыдущие семь лет никого не волновал. Якобы он взят в честь психиатра Роберта Гэлбрейта Хита, который, помимо прочего, экспериментировал с репаративной терапией, пытаясь «лечить» гомосексуальность с помощью стимуляции головного мозга электрическими импульсами.

На этой волне ненависти и серию про Гарри Поттера, которая раньше единогласно считалась образцом борьбы за социальную справедливость, начали пристально разглядывать: не ущемляет ли Роулинг кого-нибудь и там? Разумеется, подобного нашлось в избытке. Например, теперь романы обвиняют в фэтфобии. Сложно игнорировать тот факт, что лишним весом в «Гарри Поттере» страдают именно отрицательные персонажи: дядя Вернон и Дадли Дурсль, дружки Драко Малфоя Крэбб и Гойл, и Роулинг не стесняется сравнивать их со свиньями. Единственный положительный герой с избыточным весом — Невилл Долгопупс, но и он к концу серии трансформируется в стройного красавца.

На волне ненависти и серию про Гарри Поттера начали пристально разглядывать: не ущемляет ли Роулинг кого-нибудь и там?

Последовали и обвинения в расизме. Писательнице припомнили домовых эльфов, которым «просто нравилось прислуживать», и иронию, с которой описана кампания Гермионы по их освобождению. Иногда обвинения доходили до откровенного абсурда. Так, некоторые пользователи твиттера решили, что «образ гоблинов у Роулинг построен на стереотипном образе еврея» (мол, жадный и любит золото — кто же еще, если не еврей?).

Почему именно Роулинг?

Казалось бы, Роулинг не первая и не последняя публичная персона, декларирующая трансфобные взгляды, и ничего нового по этому поводу не сказала. Более того, она делает это довольно мягко по сравнению со многими активистками, не отрицая трансфобию как явление и корректно расставляя местоимения he/she. Почему же обвинения с такой яростью посыпались именно на нее? Вероятно, потому что мало кого из ныне живущих писателей любили настолько сильно. Роулинг так доверяли, что любое ее неосторожное высказывание воспринимается острее, чем взгляды тех публичных персонажей, от которых никто принятия и не ждал. Читателям закономерно показалось, что «мама Ро» предала своих детей: слишком уж вразрез ее поведение идет с ценностями, которые она декларировала в своих книгах.

Для миллионов людей из «поколения Гарри Поттера» созданная ею вселенная была безопасным пространством, где можно спастись от непонимания и неприятия, где воспевались равенство и возможность «инаковости». В том числе для трансгендерных людей, которым история Гарри напоминала историю о них самих. Они также росли в мире, где их подлинная идентичность замалчивалась или вызывала неприятие и ненависть. Как и он, они и сами не сразу понимали, кто они на самом деле. И теперь, после высказываний Роулинг, они задались неприятным вопросом: а пустили бы их самих в женский туалет, окажись они в Хогвартсе? По всей видимости, нет.

Трансгендерным людям история Гарри напоминала собственную. Они также росли в мире, где их подлинная идентичность замалчивалась или вызывала неприятие.

Нужно иметь в виду, что серия про Гарри Поттера была продуктом своего времени. Первый роман вышел в 1997 году, когда поп-культура была почти исключительно «белой», а до легализации гей-браков оставалось еще много лет. На тот момент книга (где, по крайней мере, женские персонажи представлены наравне с мужскими и осуждалось любое неравенство) была по-настоящему прогрессивной. Но ценности менялись, и к «Гарри Поттеру» начали возникать вопросы.

Поэтому в последующие годы Роулинг предпринимала попытки постфактум внести в свои книги пресловутое diversity, в том числе за счет переписывания истории. Так, уже после выхода последней книги серии про Гарри Поттера писательница внезапно объявила Дамблдора (посмертно) геем. А ведь ранее во всех семи книгах и намека на это не было — как не было и вообще каких бы то ни было негетеросексуальных персонажей. Сама Роулинг тогда заявила, что ориентация Дамблдора просто «не играла роли в повествовании», поэтому и не была прямо упомянута. Неудивительно, что многие усмотрели в этом квирбейтинг — заигрывание с ЛГБТ-аудиторией из маркетинговых соображений.

Роулинг пыталась постфактум внести в свои книги пресловутое diversity, в том числе за счет переписывания истории.

В 2015 году при постановке пьесы «Гарри Поттер и Проклятое дитя» роль Гермионы отдали темнокожей актрисе, а Роулинг написала в твиттере: «Карие глаза, вьющиеся волосы, очень умная. Белая кожа нигде не упоминалась». Это было откровенным лукавством, и поклонники мгновенно нашли в книге цитаты, опровергающие это заявление. Такие заигрывания с инклюзивностью поставили Роулинг в шаткое положение. Попытки задним числом переписать мир «Гарри Поттера» в угоду политкорректности многими были восприняты как лицемерие и не вызвали ничего, кроме раздражения.

Вот и в вопросе трансфобии Роулинг посчитали лицемерной. С одной стороны, она говорит, что поддерживает права транслюдей, с другой — воспринимает трансженщин как лис в курятнике, «бывших мужчин», представляющих опасность для «настоящих» женщин. Учитывая огромную аудиторию и влиятельность Роулинг, любое ее высказывание на эту тему поддерживает миф о том, что транслюди представляют опасность. Что, в свою очередь, несет прямую угрозу транслюдям — ненависти к ним в обществе было бы гораздо меньше, если бы их перестали изображать как врагов.

Учитывая огромную аудиторию и влиятельность Роулинг, любое ее высказывание на эту тему поддерживает миф о том, что транслюди опасны.

Остается вопрос: зачем это самой Роулинг? Зачем продолжать отстаивать откровенно непопулярную точку зрения, рискуя любовью поклонников и контрактами с издательствами? Можно ли предположить, что для писательницы «черный пиар — тоже пиар» и раздувание скандала — лишь маркетинговый ход? Непохоже. Скорее всего, причины тут гораздо более личные. Она на собственном опыте убедилась, каким опасным общество может быть для женщин, и на основе этого травматичного опыта выбрала «козла отпущения». Да, ее выбор может быть нерациональным — но всегда ли мы справедливы и рациональны, когда дело касается травмы?

Так или иначе, сочувствия Роулинг вряд ли дождется. Сейчас публичная персона уже не может позволить себе такой реакции — особенно если это белая цисгендерная женщина, которая нападает на более уязвимое сообщество. В изменившемся мире разделение личности писателя и его творчества больше не работает. Ни гениальные книги, ни всемирная слава, ни постоянное занятие благотворительностью не спасают от «культуры отмены», и то, что произошло с Роулинг, в этом смысле очень показательно.

Фото на обложке: Dia Dipasupil / Getty Images / AFP