Подданные ничейного величества: Жизнь между Востоком и Западом

На одной из недавних обложек журнала Time — портрет «без лица» Адама Фергюсона. В серии черно-белых работ австралийского фотографа — молодежь Гонконга, уже почти год заполняющая центральные улицы финансового центра Азии маршами протестов. Бывшие подданные британской короны готовы рисковать жизнью ради сохранения автономного статуса региона: после передачи Китаю в 1997 году Гонконг оставил за собой контроль над законодательством, полицией, денежной системой, пошлинами и иммиграционной политикой. Законопроект об экстрадиции, о котором в 2019-м начало говорить правительство, рискует стать первым шагом к большей «китаизации» региона.

Однако «безликий» портрет современного молодого гонконгца — это не только метафора желания обойти камеры наблюдения прокитайской полиции. После потери Гонконгом статуса британской колонии идентичность вот уже нескольких поколений его жителей строится на пересечении минимум трех культур: китайской, гонконгской и британской.

Часть гонконгцев, даже родившихся после 1997 года, испытывают ностальгию по далеким островам короны: они едут туда учиться и работать, в совершенстве овладевают английским языком, берут себе европейское имя. Кем двадцати-тридцатилетние гонконгцы становятся после переезда в страну, которая никогда не была их родиной? Как переживают свое положение «между культурами»? Этими вопросами задается художница и фотограф Кван Кью (Куини) Ли в проекте и фотокниге «Почти иммигрант». Она снимает не портреты людей, ожидающих получения гражданства, а их интерьеры: азиатские тарелки и соусы, европейские рождественские венки и открытки от родственников, зашторенные окна и английские книги.

— Люди могут обманывать, а вот предметы —­ нет. С настороженностью относясь к цензуре и держа в памяти близость китайского соседа, я хочу создать пространство, которое смогло бы успокоить и раскрыть истинные мысли обитающего в нем человека — пусть даже с долей условности.

В проекте «Почти иммигрант» я документирую разные жилые пространства: кухни, ванные комнаты, гостиные и спальни. Но особую роль для многих героев играют, конечно, кухни — может быть, из-за тесной связи вкуса и запаха с переживанием ностальгии. Эти уникальные стимулы вызывают воспоминания и формируют наше «я» — в чем-то они в гораздо большей степени определяют нас самих, чем понятие «национальности».

«Почти иммигрант» — попытка разобраться с запутанными чувствами молодых иммигрантов, ищущих альтернативное гражданство, вместо того чтобы принимать то, что они унаследовали. Я исследую демографические модели, формирующие новую коллективную идентичность.

Иногда мы ценим яркие истории, которые напрямую не связаны с нашей собственной повседневностью. Своей серией я хочу обратить внимание зрителей на проблему настоящего и будущего Гонконга — тему, вызывающую сегодня бурные дебаты. Но в мои цели не входило представление историй каких-то конкретных героев: биографии я решила оставить размытыми. «Стирание» личностных границ выводит на первый план абстракцию — ребус, который может вызвать у зрителей более личные размышления.

Иммигранты неизменно сталкиваются с проблемами отчужденности и одиночества — и именно эти два переживания мне удалось передать в проекте. Фотографируя содержимое кухонных шкафчиков своих героев, я постоянно замечала предметы как из западного, так и из восточного мира: соусы, посуда характерной формы или с традиционными рисунками, палочки для еды и вилки, рисоварки и кофейники. Две культуры будто проникали друг в друга, но о чем именно они пытались сообщить? Когда я обсуждала эти вопросы с участниками проекта, они часто говорили о надежде и ощущении временности погружения в чужую культуру. Тем не менее их образ жизни, казалось, свидетельствовал о другом: о реалистичном и консервативном взгляде.

Две культуры будто проникали друг в друга, но о чем они пытались сообщить?

В проекте приняли участие двадцати-тридцатилетние гонконгцы, которые переехали в Великобританию и сейчас ждут, пока пройдут 7 лет, необходимые для получения вида на жительство. Официально эти люди уже не иммигранты, поэтому выражение «почти иммигрант» (или «квазииммигрант») показалось мне наиболее подходящим.

Промежуточный статус описывает не только идентичность этих гонконгцев, но и их политический идеализм. Хотя в момент передачи Гонконга герои проекта были детьми, во взрослой жизни они решили покинуть родину и придерживаться ценностей своих бывших колонизаторов, фактически «оживляя» памятную реликвию. Но не все идет гладко: кого-то в Британии ждет «почти успех», а кого-то — «почти поражение».

Поскольку сфотографированные предметы выглядят достаточно личными, с самого начала проекта я думала о том, чтобы делать отпечатки небольшого размера — для передачи ощущения уязвимости, сопровождающего статус иммигранта. А формат почтовой открытки, на мой взгляд, способен подчеркнуть как физическую, так и идеологическую дистанцию изображений, чувство потерянности «между» двух взглядов. Сами «почти иммигранты» таким образом могут задуматься о своем специфическом «нечетком» образе жизни, а жители Гонконга — поразмышлять о нередко приукрашенном образе эмиграции.

По моим наблюдениям, сообщество гонконгских иммигрантов в Британии относительно узкое — общий культурный багаж объединяет людей гораздо более тесно, чем аналогичные связи на родине. Для меня работа началась со знакомства с парой героев, и информация быстро распространилась — казалось, что все эти люди давно друг с другом знакомы. Слово «незнакомец» используют в разговорах о коренных жителях, в кругу иммигрантов оно просто не имеет смысла.

Кого-то в Британии ждет «почти успех», а кого-то — «почти поражение».

Общий опыт проживания в чужой культуре немедленно вызывает резонанс и стимулирует солидарность — вот почему герои проекта в целом очень позитивно отреагировали на его идею. Всего их было десять, и с большинством я встречалась на съемках впервые. Удивительно, но почти всем понравилась задумка фотодокументации без цензуры. Им либо было вообще все равно — ведь их личность не будет раскрыта, — либо, по этой же причине, немного волнительно. Возможно, подобный безопасный выход в общее пространство также выразил их скрытое желание быть замеченными и услышанными — впервые после переезда из Гонконга они получили внимание, которого им долго не хватало.

В Гонконге я неизменно наблюдаю довольно мрачный парадокс: проправительственные политики часто заявляют, что любой гражданин, которого не устраивает политическая ситуация в стране, волен уехать на все четыре стороны, но в то же время эмиграцию постоянно романтизируют как успех, достижимый исключительно благодаря финансовым возможностям, связям или статусу эксперта в узкопрофильной престижной профессии. Но в процессе работы над проектом я постоянно сталкивалась с одним и тем же вопросом: что человек на самом деле получает, приобретая статус иммигранта? Физический переезд — это один уровень реальности, культура и чувства — это нечто совершенно иное. Переезд — это не решение вопроса борьбы за идентичность. Но что если, оставаясь, человек начинает более остро ощущать свою бесполезность?

Переезд — это не решение вопроса борьбы за идентичность.

Исследователь в области сравнительного литературоведения Акбар Аббас назвал Гонконг «пространством исчезновения». Действительно, постколониальность долгое время была коллективной травмой многих гонконгцев, изо всех сил пытающихся освободиться от противоречивого британского наследия и не поддаться влиянию новой китайской структуры. Мой проект не предлагает решений, скорее это приглашение к размышлению — гордиев узел, с нетерпением ожидающий времен, когда зрители смогут его распутать.