Блаженны кроткие: Две серии Александра Чекменева из психиатрической больницы

С апреля 2020 года в Украине продолжается второй этап медреформы, затрагивающий психиатрическую сферу. Стационары оказались под угрозой сокращения персонала или закрытия, из-за чего работники таких специализированных учреждений начали массово протестовать. С недофинансированием и возможным закрытием столкнулись в том числе две лечебницы в Житомирской области.

В одной из этих клиник, находящейся в Овручском районе, в конце 90-х и побывал фотограф Александр Чекменев. Тогда у больницы тоже был дефицит бюджета, но в ней все же могли принимать примерно в пять раз больше пациентов, чем сейчас. В первую поездку фотограф снял репортаж, а во вторую решил запечатлеть проходящих там лечение так, словно они святые.

— Чекменев снимал обе серии в одном месте и в одно время, поэтому на фото даже встречаются одни и те же люди. Готовя выставку, мы решили опереться на это смысловое напряжение, существующее между снимками.

Важно отметить, что Саша в своей фотографической практике не выступает как отстраненный наблюдатель. То, что он в каком-то смысле участник этих событий и судеб людей, отображается в его работах. Кроме того, у Чекменева есть очень точный профессиональный фокус, с которого он не сбивается.

Сейчас же мы хотели задать дополнительное направление интерпретаций и смыслов этих работ, особенно на тему ментального здоровья, стигматизации и исключений, а также художественной практики. Из-за пандемии выставка аналоговой фотографии перешла в 3D-формат, доступный и в VR, так что название «Добро пожаловать, вход воспрещен» обрело дополнительные смыслы.

Несмотря на интерес к 90-м и узнаваемым деталям этого периода, мне не кажется, что серии «Лилии» и «Психиатрическая клиника» — только историческая отсылка или взгляд в прошлое из уютного и безопасного сегодня. Думаю, обе серии приближают нас к выявленным проблемам. Сашина работа с социальными темами простирается далеко за границы фотографической практики, он давнишний воин на этом поле и неоднократно отмечал, что любые проблемы требуют системных изменений.

Уже много лет говорят о том, что документальной фотографии не существует — так же, как и «фиксации», «объективности», «слепка с реальности» и других определений процесса из этого логического ряда. Ведь любая фотография в той или иной степени конструирует реальность. Все это только актуализирует важные вопросы о том, почему мы все еще верим снимку, считая его свидетельством реальности, и какие практики и процессы мы подразумеваем под «фотографией».

Документальной фотографии не существует. Ведь любая фотография в той или иной степени конструирует реальность.

— В 1999-м эту поездку в психбольницу организовали для одного иностранного журналиста, но вместе с ним поехали и фотографы из нескольких агентств. По приезде я сделал несколько репортажных снимков, но потом начал фотографировать в своем стиле, общаться с людьми. Вообще, общение, обратная связь — самое важное для меня, поэтому все эмоции, которые вы видите на снимке, испытывал и я.

Общение, обратная связь — самое важное для меня, поэтому все эмоции, которые вы видите на снимке, испытывал и я.

Когда едешь в заведение закрытого типа, всегда нужно везти с собой какие-то подарки, хотя бы сладкое, ведь многие пациенты из-за своих заболеваний находятся в состоянии «взрослых детей», а другие, например, просят сигареты. Помню, в больнице был отдельный бокс для людей с открытой формой туберкулеза. В цветной серии есть снимок, на котором пациенты обступили врача, и можно подумать, будто они готовятся на него напасть, но на самом деле врач выдает им по сигарете. Мне он объяснил, что лечения для них все равно нет — вернее, нет денег на него.

Сама же больница — это такие одноэтажные сельские хаты. Решетки на окнах были только в отделении для буйных.

Во вторую поездку я уже взял с собой черно-белую пленку — именно тогда я и снял «Лилии». Переночевал в больнице, проснулся, увидел на холодильнике искусственные лилии и понял, что надо делать, — решил дать их героям. Я бы хотел, чтобы каждый увидел в них свой символ, но для меня это — образ Богоматери с цветком. Люди на снимках — они для меня блаженные, мне их очень жаль. Ведь даже из-за своего незнания и образа жизни они не сотворят столько бед, сколько смогут сотворить наши умнейшие и ценнейшие политики.

Кого-то из моих героев уже, возможно, нет в живых, но для меня они живы, пока мне не сказали обратного. Они — святые.

Я много лет работаю с организациями, которые помогают бездомным, консультирую их. Несколько дней назад мне позвонили и рассказали, что у них в подъезде всю зиму жил молодой человек с психическими отклонениями. И я понимаю, что, возможно, в больнице для него просто нет места. Да и, наверное, эта больница доживает последний год. Когда я был там в 1999-м, в ней могли лечить до 450 пациентов, сейчас — около 90.

Помню, тогда я пытался всех развеселить, хотел, чтобы все смеялись, улыбались. После съемки врач мне сказал, что это был сеанс смехотерапии. Люди, которые постоянно находятся в угнетенном состоянии, так просыпаются.

Мне хочется, чтобы зрители увидели, что я возвышаю героев своих снимков. Я не показываю политиков, бизнесменов, которые существуют в заоблачной жизни. Я показываю людей, которые живут рядом с нами. И через сотни лет должны сохраниться такие фотографии, чтобы память осталась о народе, а не о тех, кто его унижает и подавляет.

Мне хочется, чтобы зрители увидели, что я возвышаю героев своих снимков.

Выставку «Добро пожаловать, вход воспрещен» в рамках Docudays UA можно посмотреть онлайн.