Ожидание/реальность: Китай в мигрантских снах

По данным ООН, в мире сейчас около 200 миллионов иммигрантов, из них почти 40 миллионов — выходцы из Китая, проживающие в 130 странах мира. Так как у случаев иммиграции из стран Азии наибольшая доля в общей статистике, то и глобальные тенденции, по сути, определяет динамика двух стран — Китая и Индии. Среди основных причин выезда называют экономические и религиозные: дом покидают из-за притеснений на почве вероисповедания, а также в поисках лучшей жизни для себя и своих близких.

Мать и отец фотографа Терезы Энг — китайцы, однако они родились и выросли в Канаде и знают историческую родину в основном по рассказам членов семьи. Размышляя о трансформации культурного опыта поколений, Тереза создает поэтические образы на основе то ли снов, то ли мечтаний о далеком доме, но при встрече они оказываются больше похожими на мираж. Путешествия по Китаю приводят фотографа к выводу, что страна из семейных историй существует лишь в воображении.

— Название проекта «Китайская мечта» я позаимствовала из патриотического календаря, на который как-то наткнулась в книжном магазине. Это словосочетание вошло в обиход китайцев в 2013-м благодаря генеральному секретарю ЦК Коммунистической партии Китая Си Цзиньпину, заявившему, что трудолюбие и предпринимательский дух помогут как каждому гражданину, так и нации в целом достичь благосостояния. Поскольку я канадка, эта фраза сразу же напомнила мне о концепции «американской мечты», также обещающей успех всем, кто будет достаточно усердно трудиться.

Словосочетание «Китайская мечта» (учитывая два значения слова dream в английском языке: «мечта» и «сон») можно интерпретировать по-разному, в том числе потому, что фотографии в проекте выглядят нереальными, почти сказочными. То, как Китай строит свое будущее, готовясь стать следующей империей, меня впечатляет. Но любые изменения затрагивают судьбу живущих там сейчас людей и саму структуру общества.

Китай строит свое будущее, готовясь стать следующей империей.

С 2013 по 2017 год я ездила в Китай, чтобы лучше изучить свои корни, больше узнать о семье. Мои родители принадлежали к одной из волн массовой иммиграции из материкового Китая в Гонконг, с которой страна столкнулась во время коммунистической революции 1950-х. Мое представление до этих поездок было основано на обрывках новостей и случайно услышанных историй родственников, оно сильно отличалось от того, что я увидела своими глазами. Каждый город, который мне удалось посетить, был активно подвержен процессам урбанизации — ни с чем подобным ни в Канаде, ни в Великобритании я раньше не сталкивалась. Казалось, дороги и мосты возводили буквально за ночь.

Общей картинки о Китае во время моих путешествий получить не удавалось — он постоянно менялся, и в какой-то момент я перестала проецировать свои представления об этой стране и просто переключилась в режим наблюдения. Я верю в случайность, поэтому с самого начала работаю интуитивно и позволяю идеям и исследованиям разворачиваться как бы самим по себе, без моего жесткого контроля. Поскольку фотография как медиум имеет свои ограничения, я стараюсь создавать образы, открытые для интерпретации.

В какой-то момент я перестала проецировать свои представления об этой стране и переключилась в режим наблюдения.

Вряд ли я смогу прокомментировать отношение китайцев к прошлому их страны — я не считаю себя вправе говорить от лица китаянки. Но меня поразило, что исторические города, где мне довелось побывать, казались больше похожими на тематические парки для туристов, как, например, Шангри-Ла. После пожара, уничтожившего в 2014-м половину территории города, его полностью реконструировали и сейчас позиционируют как древний, хотя он был возведен в 1990-х.

Вопросы о том, кто я такая как китаянка или что во мне отзывается как китайское, меня интересуют мало. В фокусе исследования «Китайской мечты» — слои истории, которые накапливаются со сменой культур и миграционными процессами. То, что для каждого поколения иммигрантов, когда они покидают родную страну, является своеобразной системой отсчета. Со временем язык и культура естественным образом меняются, и когда выпадет возможность вернуться туда, где раньше был их дом, посетить родные места, люди понимают, что страна уже не та. Возникает чувство тоски, связанное с прошлым, которое существует только в их воспоминаниях, ведь выходит, что оно — единственная доступная им система координат.