Одиночество по-американски: Филип-Лорка Ди Корсия

Американский фотограф итальянского происхождения Филип-Лорка Ди Корсия родился в 1951 году в Хартфорде, штат Коннектикут. В 1979-м окончил Йельский университет, тогда же, в конце 70-х, начинает заниматься фотографией, поначалу снимая членов семьи и друзей.

В отличие от своего преподавателя в Йеле, именитого уличного фотографа Тода Пападжорджа, Филип-Лорка Ди Корсия не использует фотоаппарат как инструмент документации реальности. Скорее реальность служит ему ресурсом конструирования изображения. Снимки Ди Корсия поднимают вопрос фиктивности фотографии, которую было принято считать объективной.

Тщательное выстраивание композиции идет вразрез с общепринятым в 1970-х фотожурналистским подходом. Его снимки возмущают общественность, ведь реальные человеческие судьбы, кажется, не сопоставимы с умышленной театральностью картинки. Словно эквилибрист, Ди Корсия умело балансирует между документальностью и фикцией, уворачиваясь от обвинений в эксплуатации и нарушении личного пространства.

В начале 1990-х годов он создает проект Hustlers (хастлер — человек, занимающийся нелегальной или полулегальной деятельностью). Ди Корсия разыскивает в Лос-Анджелесе мужчин-проституток, платит им и фотографирует в мотеле либо на улице. В 1993 году проект был впервые представлен в MoMA под названием Strangers.

Впоследствии автора обвинили в эксплуатации моделей. Он, однако, считает обмен снимков на деньги равноценным и аргументирует свою сопричастность к судьбам хастлеров тем, что его собственный брат умер от СПИДа.

При этом метод Ди Корсия не заключался в погружении в жизнь моделей: он никогда не снимал их дома, не фотографировал своих героев в естественном окружении, не пытался создать документ. Получившиеся снимки — абсолютная фикция, а личности этих мужчин остаются сфабрикованными в той мере, в которой они сами их подделывают.

Следующий скандал произошел спустя десятилетие, после публикации проекта Heads. В 2001 году Филип-Лорка соорудил на Таймс-сквер в Нью-Йорке своеобразную фотоловушку из вспышек, незаметную при дневном освещении. По словам Ди Корсия, в проекте он искал и отбирал определенные архетипы. Здесь можно провести параллель с «Людьми ХХ века» Августа Зандера.

Прохожие, попадающие в этот «капкан», не знали, что их фотографируют, и не давали согласия на съемку; Ди Корсия с ними не связывался. Один из «попавшихся» — ортодоксальный еврей Эрмо Нуссенцвейг, возмущенный нарушением личных границ и оскорблением религиозных чувств, подал в суд на фотографа. Судья отклонил иск, утвердив тем самым статус неприкасаемости искусства.

Герои снимков Филипа-Лорки Ди Корсия редко смотрят в камеру, они будто находятся в определенном моменте повествования собственной жизни. Сам автор называет свои работы кинематографичными: это всегда действие, застывшее где-то между «до» и «после», но никогда не брессоновский «решающий момент».

Мертвенно-холодное дневное или искусственное освещение добавляет происходящему драматизма и театральности. Обличающие софиты Ди Корсия создают барочный контраст, напоминающий полотна Караваджо.

Обособленность каждой фигуры на снимках подчеркнута средой, выстроенной вокруг и очищенной от лишнего. Почти сакральное, как на иконе, пространство создает ощущение неприкасаемости физического тела — оболочки, висящей в разреженной атмосфере. При всей материальности запечатленного возникает ощущение метафизической невесомости.

При этом мы видим неоновые вывески, фастфуд и колу, стринги и пауэр-сьюты, «форды» и супермаркеты — все это напоминает нам, что действие происходит в Америке.

Филип-Лорка Ди Корсия продолжает традицию американского реализма в фотографии, воспевая одиночество. В частности, его можно считать последователем Эдварда Хоппера, в середине ХХ века создававшего те же американские урбанистические пейзажи, где человек человеку — волк. И взгляды у героев Ди Корсия всегда волчьи.

Что мы можем сказать о людях, показанных нам этим автором? Они непроницаемы, мы не можем их прочитать. Часто портрет больше напоминает натюрморт, а герой — неодушевленный предмет, поставленный на конвейер одной большой фабрики американской мечты.

Еще со времен ренессансного портрета взгляд на зрителя был утверждением присутствия в светском мире, а в сторону — взглядом трансцендентным, взглядом в вечность. В кинематографе эффект отсутствующего взгляда часто используют для подчеркивания нечеловеческой природы существа, отсутствия души — будь то робот с искусственным интеллектом или пришелец, завладевший телом человека.

Подобным интроспективным взглядом обладают герои Филипа-Лорки Ди Корсия. Он ловит момент отвлеченности от быта, отсутствия человека в настоящем моменте и нахождения глубоко в себе. Его люди — застывшие восковые фигуры, узники физических оболочек, никогда не находящие путь друг к другу.