New East Photo Prize: «Уран» Михала Сираковски

— Когда мне было 12 или 13 лет, я очень любил поезда. В любую свободную минуту я бежал на станции, запоминал названия и номера локомотивов и фотографировал их. Потом я начал обмениваться этими снимками с другими железнодорожными маньяками, мы делали свои собственные, связанные с поездами, выставки. Дошло до того, что я начал вычислять точное место, где на пути у паровоза встанет солнце, и просыпался посреди ночи, чтобы проехать несколько десятков километров на велосипеде, — просто чтобы сфотографировать, как на заре на фоне меланхоличного ландшафта поднимается пар. Постепенно моя любовь к поездам переросла в любовь к фотографии в целом, но эта страсть к преследованию света и наилучших ракурсов осталась.

Я пытаюсь найти способ рассказывать истории посредством ландшафтов, делать их значимыми. Меня интересуют ландшафты — в первую очередь то, как они влияют на общество, которое их населяет, как они меняют наше восприятие мира и как мы меняем ландшафты в своих собственных целях.

Я много времени провожу, блуждая по Google Maps и разыскивая места, которые хотел бы увидеть своими глазами. В моем случае поиск темы — это больше процесс. Когда я нахожу место, на сцену выходит головоломка. Какую историю мне рассказать, чтобы это место стало интересным для остальных? Как ее рассказать? Как построить историю? Затем я пробую разные подходы, много читаю, много исследую. При этом сильно верю в одно правило: поработав какое-то время над проектом, выброси все фото, которые ты сделал сначала, и начинай все заново.

Я просто влюбился в Судеты, где снимал проект «Уран», и был без ума от шахт, пещер, карьеров, тайн и так далее. Много времени провел, копаясь в форумах о разработке урана, на геологических сайтах, в старых картах. Вскоре я обнаружил чудесный сайт, который выглядел как интернет-усыпальница 90-х годов. Это был онлайн-музей, созданный геологом-энтузиастом, который написал исчерпывающую статью об истории разработки урана в Польше.

Это произошло в тот момент, когда я в отчаянии пытался придумать историю для проекта. Я уже сделал много фотографий в Судетах и пытался избежать того, чтобы проект превратился в туристическую брошюру о красоте тамошних гор. Разработка урана идеально пришлась ко двору — я смог рассказать интересную историю и показать все те места, от которых у меня голова шла кругом.

На проект «Уран» ушло два года. У меня в голове были шаблонные кадры холодной войны, Советского Союза, ядерных отходов и чернобыльской катастрофы, а в реальности все эти места были абсолютно непримечательны. Сейчас там осталось лишь несколько пещер, которые раньше служили шахтами, холмы, состоящие из груд отходов горного производства, да деревни, которые исчезли из-за прорытых под ними туннелей. Я посещал эти места четыре или пять раз в попытке найти что-то любопытное, искал нужное время и верное место, чтобы сделать одну-единственную фотографию.

Работа над проектом заставила меня задуматься над тем, что мне нравится и что мне не нравится в фотографии. Также это был длинный урок на тему рабочего процесса и крупноформатной фотографии. В ходе работы я узнал, что аналоговый процесс проводит жирную черту между созданием и оценкой фотографий. Когда я делаю цифровое фото, я удаляю некоторые фотографии сразу же после того, как их сделал, потому что они мне не нравятся или я нахожу их скучными. Но когда я использую систему крупного формата 4×5, я могу сосредоточиться просто на фотографировании. Смотреть на то, что я снял, спустя несколько недель, когда фото обработаны и отсканированы, — совершенно иной опыт, который позволяет мне смотреть на снимки более объективно.

Мне кажется, что, когда вы смотрите на фотографию, линия, разделяющая природу и ландшафт, как будто размывается. Вы снимаете красивый закат над поросшим лесом, и это классический снимок природы. Вы добавляете подпись или ставите снимок между другими кадрами, рассказывающими о массовых убийствах, которые имели место на этом холме, и фотография становится ландшафтным фото. По моему личному определению, ландшафтная фотография имеет не только эстетическую значимость, которая является основной чертой фотографий природы. Фотографии природы — это китч, поскольку их основная цель — это усладить взор. Ландшафтная фотография может обозначить место действия в проекте или выступить самостоятельно и рассказать историю.

Текст и фото: Михал Сераковский
Интервью: Лиза Премьяк
Оригинал публикации на The Calvert Journal